Неужели мы будем беседовать при двух включенных диктофонах, как знатная рок-звезда и пройдошливый журналюга?
– Давайте посмотрим, что нам принесли, – Федор Николаевич не спеша достал из пакета две фотографии и протянул их мне.
Качество было ужасным, но все же я смог различить свою искривленную в странной гримасе физиономию рядом с широко открывшим рот Охотниковым. Второй снимок был увеличенной частью первого – Лева протягивал мне доллары, к которым тянулась моя рука.
– А теперь звукоое сопровождение, – подмигнул мне Гончаров и включил диктофон.
Сквозь фонящий писк были слышны наши с Охотноковым едва узнаваемые голоса.
– Привет.
– Сколько там Лиля сказала?
– Мы остановились на цифре сто пятьдесят суточных.
– Триста... четыреста пятьдесят выходит.
Гончаров нажал кнопку «стоп».
– Кто такая Лиля – нам уже известно. Ох и плохо бабе придется, если она Левку на такое толкнула. Страшно подумать, что с ней будет, – произнес он с чувством.
Я медленно поднял глаза на Гончарова. Он улыбался с таким видом, как будто уже выиграл этот раунд. Придется его в этом разубедить.
– Я не привык распространяться надево и направо о проблемах моей клиентуры. Это не в моих правилах, – четко выговорил я.
Гончаров хмыкнул и отошел в сторону, дав знак своим подручным.
Двое молодцов быстро подскочили ко мне и, подхватив меня под руки, начали обрабатывать.
Сначала меня держал косорылый, а бил кривоносый, потом они поменялись ролями.
Гончаров стоял возле окна и меланхолично курил тонкую сигару с ментолом, время от времени бросая взгляды в мою сторону и приговаривая:
– Только не очень сильно, не до смерти. Он еще мне понадобится.
Насчет «не очень сильно» – это как сказать. Мне казалось, что очень.
Кулаки у охранников господина Гончарова были размеров с голову мастифа средних размеров, а убойная сила удара была явно выше пределов выносливости моего организма.
«Потерять сознание или подождать, пока им надоест?» -думал я, получая очередной удар по почкам от кривоносого выродка.
Следующий удар в область солнечного сплетения, казалось, должен был решить эту проблему сам собой, но тут внезапно зазвонил телефон.
Боевая охрана господина Гончарова прекратила возню с моим полубессознательным телом.
Федор Михайлович задумался, глядя на телефонный аппарат, и между вторым и третьим звонком приказал мне:
– Подойди. И без глупостей, а то схлопочешь пулю в затылок.
Я повиновался.
Пока я брел до телефона, умудрился два раза упасть и сшибить кресло. Меня мотало от стенки к стенке словно наутро после хорошей выпивки.
