— Нет, — ответил Фаразон.
— Отчего же, — удивился Тар-Палантир, — ты не хочешь падения Саурона?
— Мы справимся с этим без эльфов!
— Но вы не делаете этого, Фаразон, — покачал головой Тар-Палантир, — много лет армия воюет с последствиями и не трогает причину. Вы ждете прямого королевского указа? Не думаю, мне кажется, вам выгодно не трогать такого врага, как Саурон, ведь исчезни он, под каким благовидным предлогом вы будете собирать дань с народов Средиземья?
Фаразон вскочил:
— Вы хотите ссоры, дядя? Зачем наговариваете на меня и делаете сообщником нашего злейшего врага?!
— Я не хочу ссоры, Фаразон, — устало вздохнул Тар-Палантир, — я просто говорю свое мнение, я хочу, чтобы все было открыто и ясно, а не исподтишка.
— Так критикуйте меня сколько угодно, когда мы одни, но здесь Мириэль, ваша дочь, здесь мои воины! Зачем вы выставляете меня в невыгодном свете перед ними?
— Слаб тот, кто боится правды, — твердо возразил Тар-Палантир.
— Ну хорошо же, дядя, — процедил сквозь зубы Фаразон и сел на место, затаив обиду.
Грустно было королю. Все его благие намерения наталкивались на глухую стену непонимания. Видно, пропасть меж людьми и эльфами слишком велика, и ему не быть спасителем мира.
— Я, — раздался вдруг голос Юниэра, — ничего против эльфов не имею. В Средиземье мы с ними дружим и помогаем друг другу. Они так много знают и всегда помогают нам.
— Если бы ты жил вечно, — тонко усмехнулся Арфест, — то и знал бы куда больше.
— От вечной жизни можно устать, — возразил Юниэр, — мне по нраву та, что у меня есть.
— Да, — вздохнул король, — уж лучше умереть, чем век за веком наблюдать кровавые распри и то, как все, что с любовью создавалось в течение долгих лет, рушится за несколько дней. Но не будем падать духом, может быть, нам еще удастся договориться. Завтра я обнародую свои планы, и если люди не потеряли разум, то внемлют призыву. Тебя, Фаразон, я, вижу, не убедил? — обратился король к насупившемуся племяннику.
— Нет, отчего же, — возразил Фаразон, — разумом, не сердцем, я вас понимаю, но хотелось бы знать подробнее ваши планы.
— Охотно поделюсь, — согласился Тар-Палантир, — давайте перейдем в мой кабинет, здесь становится слишком жарко, а туда не проникает зной. Там и обсудим все подробно.
Мириэль не хотелось участвовать в политических баталиях, она давно выжидала подходящего момента, чтобы исчезнуть. Принцесса пыталась увлечься серьезным разговором, но мысли ее занимал только Юниэр. Как он был непохож на других! Что-то вольное, бесстрашное, значительное приковывало к нему внимание. Она попросила позволения удалиться к себе.
