До комнаты ее довела Айрен, благополучно вернувшаяся раньше госпожи. Она что-то спрашивала, но Мириэль ничего не слышала. «Потом все», — еле прошептала принцесса и, как только очутилась у себя, упала на кровать и уснула.
На следующий день, как и следовало ожидать, Мириэль проснулась поздно. Большого труда ей стоило подняться с постели — все тело ныло. Когда она посмотрела в зеркало, то не узнала себя. На нее смотрела бледная особа с распухшими губами и спутанными волосами. Вошедшая в комнату Айрен, поначалу довольно беззаботная, тоже была напугана видом подруги. Тихо, как две заговорщицы, они вспоминали свои похождения на празднике. Принцессе было трудно об этом говорить, кое-что пришлось утаить. Она сто раз прокляла «майского жениха» и даже залилась истерическими слезами. Все воспоминания об удовольствиях, испытанных вчера, рассеялись как туман поутру, осталось оскорбленное самолюбие и негодование по поводу столь не характерной для нее внешности. «Ну почему я не послушалась папу?» — мучилась поздними угрызениями совести Мириэль.
Она ни за что не согласилась бы на просьбу отца спуститься в приемный зал и поприветствовать гостей: Фаразона и Арфеста, — но ей просто необходимо было узнать, что говорят о бегстве королей, избранных Сиреневой ночью. Неизвестность мучила ее, и принцесса надеялась выведать все у Арфеста. «Вдруг в городе все знают!» — ужасалась она. Был полдень, когда, не переодеваясь в парадное платье — его великолепие невыгодно бы оттенило ее внешность — измученная красавица появилась на веранде, где сидели гости. Сначала она не заметила ничего особенного, так как тень виноградных листьев скрывала лица присутствующих, а потом было поздно. Она увидела Юниэра, и сердце ее подпрыгнуло куда-то к горлу, а потом быстро-быстро заколотилось в груди. «Что он здесь делает? Неужели отцу все известно?» — с усилием соображала она.
— Милая кузина, позволь представить тебе моих лучших воинов, — вышел навстречу ей Фаразон. Юниэр и Лафер поклонились ей. Лафер опустил глаза, а Юниэр, как показалось принцессе, дерзко разглядывал ее. В ответ на их приветствие она едва кивнула.
— Хорошо, что ты пришла, дочь моя, — сказал Тар-Палантир, встал с места и оглядел всех строгим взором, — теперь мы приступим к делам серьезным. — Он сделал знак слуге, и через мгновение тот привел высокого, светлокудрого юношу. Все ахнули. Это был эльф. Юниэр и Лафер перемигнулись. Арфест изумленно поднял брови. Ненависть исказила лицо Фаразона.
