Тут, наконец-то, Мириэль сообразила, что выбор пал на них, и пустилась бежать едва ли не быстрее самого Юниэра. Толпа, ошеломленная бегством Сиреневых королей, ринулась в погоню. Видимо, находя в этом неожиданное развлечение, люди гнались за ними по пятам. «Что будет, если они нас схватят? Неужели отправят в шатер насильно?» — с ужасом думала Мириэль, не смея оглянуться, но чувствуя топот за спиной. Иногда их пытались обогнать, и тогда приходилось отбиваться от самых назойливых. «Счастья в любви, счастья в любви», — скандировала толпа.
— Спасибо, спасибо, — на бегу отвечала Мириэль.
— К морю их! Гоните их к морю, — раздались голоса.
— Ты умеешь плавать? — спросил Юниэр.
— Да, — ответила она, задыхаясь от бега. Юниэр понял, что их неизбежно теснят к морю, и вспомнил о небольшой лодочной стоянке на берегу, днем они гуляли там вместе с Лафером. У них была возможность добежать туда быстрее преследователей. Мириэль мчалась, ощущая бешеные упругие вихри вокруг. К большому разочарованию Юниэра, когда они наконец добежали до известного ему места, толпа отрезала их от этой стоянки. Он тотчас метнулся к утесу. Утром мальчишки прыгали с него в воду, значит, это возможно. Мириэль и опомниться не успела, как ей пришлось нырять в морские глубины за «майским женихом». Когда они вынырнули, Юниэр быстро поплыл к крохотному гроту в утесе — здесь стояла лодка. Он отвязал лодку, помог взобраться в нее Мириэль и налег на весла. Через некоторое время шум толпы стих, а потом исчез совсем, им удалось оторваться от погони. Юниэр и Мириэль облегченно вздохнули и обнялись. Все же юноша в целях безопасности отгреб подальше от стоянки.
— А почему сын пастуха так резво бежал от почестей? — спросила она насмешливо. — Что ему помешало стать Сиреневым королем?
— Предположение о том, что эти почести завтра обернутся его похоронами, — спокойно ответил Юниэр, и Мириэль взглянула на него с искренним любопытством. Лодка причалила к берегу. Было необычайно тихо, дремотная мгла окутывала все вокруг. Море, насыщенное тонкой светящейся пылью, рассеивало сумрак. Только сейчас Мириэль почувствовала, как она устала, ноги были в ссадинах и болели, а еще предстоял длинный путь домой. Но не было ни сил, ни желания идти. Когда Юниэр наклонился и поцеловал ее, она слабо возразила:
— Не надо, я так устала, а нам еще возвращаться…
— Зачем? — спросил он. Тепло его рук успокаивало, и он был так красив. О чем думал Юниэр? Его род никак не мог равняться с родом королевны Нуменора, но он доверял своим чувствам. Да и воины не даром прозвали его отчаянным.
