— Надо поторопиться, — проворчал он. — Я понесу тебя, матушка.
Не слушая протестов, он сгреб ее хрупкое тело и стал торопливо подниматься по склону. Пот градом катился по лицу, дышать становилось все трудней.
— Вон туда, в тот пролом, — прошептала ведьма.
Со старухой на одной руке, другой сжимая уздечку Имира, Конан оказался на дне узкого ущелья, по склонам которого росли редкие чахлые сосны. Пробиваясь сквозь нагромождение валунов, пенился и рокотал ручей. Идти приходилось перепрыгивая с камня на камень; Имир, пошатываясь и спотыкаясь, следовал за хозяином.
— Здесь! — прошептала Нисса.
За выступом скалы Конан заметил вход в пещеру, прикрытый колючим кустарником и свисающими до самой земли лозами дикого винограда. Ведьма села у входа, стараясь отдышаться.
— Поскорей берись за ворожбу, матушка: селяне вот-вот настигнут нас.
— Помоги мне развести огонь, — тяжело дыша, попросила ведьма.
Конан набрал сухой листвы и сучьев и высек искру при помощи стали и кремня. Он обернулся к Ниссе, но ведьма исчезла в глубине пещеры. Вскоре она вышла к костру, сжимая в костлявом кулаке кожаную суму. Порывшись в ней, ведьма достала щепоть порошка, который тут же бросила в огонь. Пламя затрепетало и забилось; от костра, извиваясь, будто змея в предсмертных судорогах, стал подниматься пурпурный дымок.
Шепотом ведьма прочла заклинания на языке столь древнем, что Конан сумел понять только одно-два слова.
— Поторопись, матушка, — прорычал он, так как шум погони становился все ближе. — Они вот-вот будут здесь.
— Не мешай мне, дитя! — отрезала ведьма.
Много лет протекло с тех пор, как кто-либо осмеливался так обращаться к Конану, но он благодушно снес оскорбление.
Сидя на валуне, Конан видел конец ущелья, упиравшийся в склон, по которому они поднимались. Заметив всадников, он вскочил на ноги и схватился за меч. Преследователи смогут проникнуть в ущелье через узкий пролом по одному или по двое, если только не вскарабкаются на утес, чтобы атаковать сверху. А если у кого-нибудь из них лук со стрелами? У Конана не было при себе доспехов, и, даже обладая ловкостью пантеры, нельзя увернуться от стрелы, пущенной с близкого расстояния.
Нисса все еще бормотала над костром, когда Конан рявкнул:
— Вот они!
— Молчи и положи клинок, — взмолилась ведьма. — Взгляни-ка теперь! — сказала она, и в ее дребезжащем старческом голосе прозвучало торжество.
Конан взглянул на вход в ущелье: и селяне на лошадях, и их собаки — все промчались мимо.
