– Пусть они согласуют с охраной свое времяпровождение. И объясни им доходчиво, чем грозит пренебрежение безопасностью. Еще… Я запросил материалы по европейским делам. По тем, что в Интерполе. И по делам в других городах. Обещали подослать, что подослать можно. Там дела не закрыты, следовательно, все выложить нам не могут, поскольку мы к следственным органам отношения не имеем. Но, просто из уважения, в общих чертах обрисуют произошедшее. Тебе не интересно?
– Интересно, товарищ полковник. У дежурного есть номер моей электронной почты. Если будет возможность, пусть сбросит текст. Если есть фотографии, тоже…
– Фотографий нет. Побитые менты составили четыре фоторобота. Ни один из них, как сказал майор Соломатов, не похож на другой. Не определишь. Но если что-то будет, Владимир Анатольевич тебе позвонит сам. Я дал ему номер.
– Понял. Мне бы тоже его номер. Мало ли, вопросы появятся…
Полковник Барсук продиктовал. Андрей Вячеславович записывать не стал, потому что телефонные номера он всегда запоминал легко.
– Жди охрану.
– Мы ждем…
* * *
Джамбулат хорошо помнил этот старый и слегка покосившийся дом. Он даже помнил, что в доме подсел пол в одном их углов кухни. Почва здесь глинистая, глина зимой «гуляет», шевелит фундамент. И никого из близких молодых родственников, кто мог бы угол поднять и пол исправить, не осталось в живых. Всех забрала война. Тогда, во время своего недолгого визита к дедушке Ризвану, Джамбулат, тогда еще эмир джамаата, хотя уже почти разгромленного, все же силу свою еще чувствовал и обещал хозяину помочь финансово с ремонтом дома. Помочь он хотел из уважения к его погибшим сыновьям и внукам, но не успел, потому что уже на следующий день был ранен и попал в плен. Но теперь шел прямо к этому дому, надеясь, что старый Ризван Саадуев еще жив.
Старика Джамбулат увидел издали и рад был, что увидел. Но стоял тот не у своего двора, а возле калитки соседнего, и две женщины, пожилая и молодая, что-то старику говорили. Старик был так же прям, как и раньше, хотя и опирался двумя руками о посох. Однако плечи, за долгую жизнь привычные к распрямленному положению, и сейчас горбиться не желали. Джамбулат двинулся прямо к ним.
– Здравствуй, дедушка Ризван, – сказал он, приложив руку к сердцу и наклонив голову.
– Здравствуй… – ответил старик слегка настороженно, всматриваясь в лицо и пытаясь вспомнить, где с этим человеком встречался. Но то ли память уже начала подводить, то ли зрение, узнать он не смог. – А ты кто будешь?
