– Да, – Фиби осторожно села. Ребра ее пульсировали болью, которая обещала проблемы на несколько дней вперед. Зато теперь благодаря повязке на руке не так сильно ныло плечо.
– Легкое сотрясение мозга, ушибы ребер, растяжение плеча.
– На лбу у вас серьезная рана, и глаз уже заплыл. Разбита губа. Челюсть тоже опухла. Сукин сын хорошо потрудился.
– Он не убил меня, и это главное.
– И то правда. Ваш капитан был здесь. Ушел только после того, как врачи подробно описали ваше состояние. Он просил передать, что вернется и отвезет вас домой – как только вы будете готовы.
– Будет лучше, если он останется в управлении. Может, ему удастся найти… Даже не знаю, что там можно найти. Я шла из своего кабинета к конференц-залу, чтобы провести занятие. Все как обычно. Я всегда пользуюсь лестницей.
– Клаустрофобия?
– Скорее тщеславие. Мне не всегда хватает времени на физические упражнения, поэтому я стараюсь пользоваться лестницами вместо лифта. Он поджидал меня.
– Вы сказали, что не видели его.
– Нет, – Фиби осторожно провела пальцами по лицу. Впервые в жизни у нее был подбит глаз, и только теперь она могла понять, как это больно. – Я спускалась довольно быстро и смогла уловить лишь тень движения, и то краешком глаза… Спасибо, – Фиби взяла мешочек со льдом, который протянула ей Лиз, и осторожно приложила его к лицу. – Он напал на меня, прежде чем я успела повернуть голову – не говоря уже о том, чтобы выхватить оружие. Этот человек хорошо знал, что делает. Удар в голову – и я практически утратила возможность сопротивляться. Затем он швырнул меня лицом о стену так, что я почти потеряла сознание. Тут же заклеил рот и защелкнул наручники. Ясно было, что ему это не впервой. Я ничего не смогла поделать, особенно когда на голову мне набросили капюшон – или что там это было…
– Сумка для белья. Она сейчас в числе вещественных доказательств. Вам кажется, что вы могли бы действовать быстрее, бороться более решительно. Это не так.
– Он не оставил мне ни малейшего шанса. Сразу же вывел из игры. Умом я это понимаю, и все же… Мое оружие?
– Его так и не нашли.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Полицейский, лишившийся своего оружия, – что могло быть неприятнее? Только то, что этот полицейский был к тому же женщиной.
– Никому и в голову не придет осуждать вас за это, лейтенант. При данных обстоятельствах…
– Придет. Кое-кому придет. Мы с вами это знаем. И он это знал. Поэтому и забрал пистолет.
