Деньги перекочевали в широченные ладони варваров (то-то будет удивления, когда они предъявят монеты времен короля Конана нынешним аквилонским купцам!) и на том договор был заключен.
— Придется выйти немедленно,— Конан повернулся к графине.— Они полагают, что ночью оторвутся от любой погони. К рассвету вы будете уже далеко. Собирайтесь.
— Мне нечего собирать,— пожала плечами Миллен.— Но ты не ответил на вопрос. Ты помнишь, чем закончится мой путь?
Варвар выдохнул и решительно сказал:
— Нет, не помню. Слишком давно было. А если бы помнил — не сказал.
— Но почему?
— Не годится заранее узнавать о своем будущем. Тогда жизнь станет неинтересной. И еще одно госпожа. Ты возьмешь с собой... мальчика?
Миллен оказалась умной женщиной. Она поочередно посмотрела на обоих Конанов, грустно улыбнулась и проговорила:
— Полагаю, мое решение должно сыграть особую роль? В твоей судьбе?
Король промолчал.
— Пусть он решит самостоятельно,— сказала Миллен и подозвала мальчишку. Что-то спросила на киммерийском. Тот вначале состроил оскорбленную физиономию, потом быстро заговорил.
— Конан не собирается меня бросать,— машинально перевела госпожа графиня.— Говорит, будто отец учил его никогда не оставлять начатого дела. Что ж, вот все и решилось. Снова благодарю вас господа. Прощайте.
Она отвязала поводья лошади и умело забралась в седло. Трое киммерийцев и маленький Конан остались пешими — коней у них не было, да и сами горцы куда более привычны доверять не ездовой скотине, а собственным ногам. Спустя несколько мгновений они исчезли в темноте.
— Через пять или шесть дней Миллен умрет,— глухо проговорил король, глядя вслед небольшому отряду.— Я похороню ее у подножия Бен Морга огненным погребением. И сам заберу то, что она искала в Киммерии. Боги, ну почему ничего нельзя изменить!
— Можно,— тихо сказал я.— Догони их. Расскажи все. Отговори. Принудь вернуться: Миллен в Боссонию, самого себя — домой. И что будет потом?
— Ничего,— покачал головой варвар,— ничего. Мне дали еще одно испытание, и я не знаю, сумел ли его выдержать. Сворачивайте шатер. Ночь ясная, не заблудимся. Вернемся на дорогу. И поедем ... домой.
Через две с лишним лиги пути мы заметили возвышающуюся над трактом арку портала, из-под которой в киммерийскую ночь лился золотой солнечный свет. Это походило на распахнутое окно темной комнаты старинного замка — за порталом виднелась дорога, проходящая сквозь буйный зеленый лес Ямурлака.
Перед самой аркой Конан приостановил коня, оглянулся на черные горы, обвел взглядом звездное небо своей родины и сказал мне:
