— Заходи, — предложила я, ожидая, когда он закончит вытирать ноги о коврик и проследует за мной в святилище.
— Айви, это Маршал, — я представила колдуна, заметив ее со скрещенными на груди руками, прижимающей к себе шляпу Дэвида. — Парень, который отвез меня на остров в Макино и позволил мне сбежать с его снаряжением для дайвинга. Помнишь? — это звучало глупо, но она пока не произнесла ни слова, и я начинала нервничать.
Глаза Айви сузились.
— Конечно. Мы с Дженксом не заметили его в бассейне школы, когда возвращали снаряжение, так что мы никогда не встречались. Очень приятно, — бросив шляпу на маленький столик рядом с дверью, она протянула руку, и Маршал ее пожал. Он все еще улыбался, но уже не так широко.
— Вот оно, — сказала я, обводя рукой святилище и невидимые части церкви. — Доказательство, что я не сумасшедшая. Хочешь присесть? Ты ведь не должен уезжать прямо сейчас, нет? Дженкс захочет поздороваться, — щебетала я, но Айви не собиралась проявлять гостеприимства; одного мужчину она сегодня уже выжила из церкви.
— Конечно, я могу остаться на минутку, — Маршал снял пальто и прошел за мной к импровизированной приемной в углу. Я наблюдала за колдуном, глубоко вдыхающим аромат чили, и размышляла, остался бы он, если бы я попросила. Плюхнувшись в свое любимое кресло, я смотрела, как Маршал непринужденно опускает свое тело натренированного пловца на край дивана. Очевидно, мужчина еще не был готов расслабиться. Он сел на краешек и положил руки к себе на колени.
Маршал был одет в джинсы и темно-зеленый пуловер, который смотрелся очень по-деревенски и хорошо сочетался с медовым цветом его кожи. Он выглядел великолепно, не смотря на то, что его брови еще не выросли, а вообще ему не мешало бы побриться. Я помнила, как привлекательно он смотрелся на своем катере, одетый в гидрокостюм и красную ветровку, которые подчеркивали гладкость его сияющей кожи и в высшей степени восхитительный пресс. Боже, у него отличный пресс. Должно быть, благодаря плаванию.
Внезапно я застыла, ужаснувшись себе. Чувство вины пронзило кожу холодом, приклеив меня к креслу, переполнявший душу секунду назад восторг сменился мучительной болью. Я любила Кистена. Я до сих пор его люблю. И на мгновение я об этом забыла — это вызывало удивление и боль одновременно. Я достаточно наслушалась от Айви и Дженкса, чтобы запомнить, что это часть моего естества — получать боль, а потом искать кого-то, кто помог бы заглушить ее. Но я больше не собиралась быть такой. Я не могла позволить себе быть такой. И если я понимаю это, я смогу себя остановить.
