— Скажи нам что-нибудь, чего мы не знаем, кикимора! — проворчал Дженкс с моего плеча.
— Я в опасности? — ехидно переспросила я, чувствуя себя намного лучше, когда демон был внутри круга. — Это круто, ты считаешь? Почему Ал на свободе? Ты говорил мне, что он в тюрьме! А он напал на меня! — крикнула я, показывая на разгромленный магазин. — Он нарушил наш договор! Что вы будете с этим делать?
Глаз Миниаса дернулся, и раздался громкий отчетливый скрежет, когда его туфли шаркнули по полу.
— Кто-то вызывает его из-под стражи. В наших интересах помочь тебе.
— Рэйч, — заныл Дженкс. — Холодно, и ОВ почти здесь. Изгони его прежде, чем они заставят нас до восхода писать объяснительные.
Я качнулась назад на каблуках. Да уж. Рассчитывать на помощь демона — это в моем стиле? У меня достаточно плохая репутация.
Увидев, что я почти готова изгнать его, Миниас покачал его головой.
— Мы не сможем удержать его без твоей помощи. Он убьет тебя, и поскольку в живых не будет никого, кто бы мог предъявить обвинение, это сойдет ему с рук.
Я похолодела от спокойной уверенности в его голосе. Нервно посмотрела на людей за окном, потом оглядела магазин. Очень немногое стояло на своих местах. Снаружи началось какое-то движение, желтые и синие огни машин ОВ заскользили по зданиям. Мой взгляд упал на маму, и я сжалась. Обычно мне удавалось скрывать от нее наиболее опасные аспекты своей работы, но на этот раз…
— Слушай внимательно, — сказала она, чем удивила меня до глубины души, и бодро застучала каблуками, чтобы перехватить хозяйку магазина, которая хотела выйти на улицу.
Мой живот завязывался узлом от плохого предчувствия. Если Ал больше не играет по правилам, он меня убьет. Скорее всего, после того, как заставит наблюдать за гибелью от его рук всех, кого я люблю. Это же так просто. Первые двадцать пять лет своей жизни я полагалась на свое чутье, которое не раз меня спасало, но и проблем создало не меньше. И убило моего бойфренда. Поэтому, хотя всеми фибрами души мне хотелось изгнать демона, я задержала дыхание, послушалась маму и сказала:
— Окей. Говори.
Миниас перевел взгляд с мамы на меня. Над ним забурлило дерьмо из Безвременья, обычное желтое одеяние растаяло, перетекло в пару потертых джинсов, кожаный ремень, ботинки и красную шелковую рубашку. Мое лицо застыло. Это был любимый костюм Кистена, а Миниас, наверное, выковырял его образ из моих мыслей — как печенье из фольги. Проклятая тварь.
Кистен. Воспоминания о его теле, прислоненном к кровати, обожгли меня. Подбородок задрожал, и я сжала зубы. Знаю, я пыталась его спасти. Или, возможно, он пытался спасти меня. Я просто не могла думать об этом, чувство вины вгрызалось мне в душу. Я подвела Кистена, и Миниас играл на этом. Демонский сукин сын.
