Я прокручивал эти убедительные и стройные аргументы, прекрасно понимая, что вся моя гуманистическая логика не стоит ни гроша. Потому что это была моя логика, логика рафинированного городского интеллигента 21 века, и она не имела никакого отношения к крестьянской логике, которой по-прежнему руководствуется большинство наших сограждан. Таких, как Ленкин муж, – он, несомненно, был весьма далек от современной этики межполовых отношений. И никакие школы лидерства не могли ничего изменить, ибо речь шла о самых архаичных структурах сознания.
Да, простые парни мыслят иначе – это открытие я сделал уже давно, но каждый раз снова и снова удивлялся существующей рядом со мной целой вселенной крестьянской ментальности. Эта вселенная жила по законам, данным строгими древними богами самому царю Гороху, и населяли ее простые такие ребята, которым все гуманитарные и возвышенные нововведения нашей городской вселенной были до одного немытого места.
Даже изменяя женам со всеми встречными блядями и годами не интересуясь жизнью своих законных супруг, такие персонажи в критической ситуации способны на многое. И не только потому, что их самих открывшиеся вдруг похождения жены заставляли вспомнить все кодексы патриархата, но и потому еще, что «братва не поймет». Как так? Тебе жена наставила рога, а ты – ноль эмоций? Если добавить к этому коктейлю пресловутое Борисово «лидерство», то картинка получалась совершенно невеселая: как же так, от лидера жена гуляет! И просыпается в глубине хомо сапиенса древняя обезьянка, настоятельно требующая порвать вероломного конкурента на шерстяные тряпочки. Тут я подумал, что со всеми этими лидерствами в глубине Бориса должна обитать не простая обезьянка, а вполне себе грозный гамадрил, доминантный самец, который таких вот похотливых типусов, как я, должен сначала долго, публично и разнообразно бить, а потом с изрядным позором из стаи выгонять, чтоб другим неповадно было. И это еще при хорошем настроении. Про худшее и думать не хотелось.
Короче говоря, шансов убедить Бориса подойти к ситуации вдумчиво и конструктивно у меня не было. Тем не менее я, как обычно бывало в стрессовой ситуации, мысленно моделировал длиннейшие монологи, обращенные к Борису, отчетливо понимая, что занимаюсь ерундой.
6.
Откуда, мысленно проповедовал я, взялся этот глупый культ половой верности? Верность, в сущности, ужасное слово. Целое море эмоций и переживаний, священные писания и уголовные кодексы, убийства и оправдания, ссоры и муки. Нет, в самой по себе верности нет ничего плохого и страшного. Как идея верность прекрасна. Прекрасна, как все идеи, вот что надо понимать. Потому что на практике верность существует гораздо реже, чем всем бы нам хотелось. Особенно если говорить о половой верности. Это вообще что-то странное и непонятное, из серии древних обычаев, лишенных смысла. Потому что есть такие люди, которые не могут быть верными. Которым этой верности и от других-то не очень нужно.
