Ёрико Ивата, студентка школы Каяма и лучшая подруга Норие.
Госпожа Кода, директор учебных программ школы Каяма.
Сакура Сато, преподаватель школы Каяма.
Лиля Брэйтуэйт, студентка школы Каяма, президент клуба иностранных студентов, кузина Ричарда Рэндалла. У Лили трое детей — Дональд, Дэвид и Дарси.
Мэри Кумамори, керамист-любитель, студентка школы Каяма.
Ричард Рэндалл, ближайший друг Рей, канадец учитель английского языка.
Че Фуджисава, активный защитник окружающей среды, родом из Колумбии.
Энрике, перуанец, бармен из клуба «Сальса-сальса».
Лейтенант Хата, детектив токийской полиции.
Господин Вака, владелец магазинчика «Фэмили Март».
Ясуси Исида, наставник Рей, хозяин антикварного магазина.
Мисс Окада, служащая школы Каяма.
В качестве статистов: несколько гринписовцев, горстка любителей антиквариата и пара-тройка балованных детей.
В Японии никто не бегает, и не надейтесь. Нация вечно спешащих пешеходов не ускоряет шагов понапрасну, разве что ради поезда, что вот-вот отойдет от перрона. Прожив в Токио четыре года, я убедилась, что на беговых дорожках в городе можно встретить только хрупких старичков, озабоченных уровнем холестерина, и тщеславных подростков, мечтающих попасть в сборную колледжа.
Продвигаясь спортивной трусцой в городской толпе, я умудрялась огибать прохожих, не слишком толкаясь и умеренно пихаясь локтями. Что поделаешь, город переполнен, и ты вынужден соблюдать правила. Не опрокинь ближнего своего. На перекрестке Роппонги и Кроссинг мне пришлось потоптаться минуты две в ожидании зеленого света, чтобы попасть на другую сторону, протрусить еще три квартала до Каяма Каикан — известного в городе здания, где располагалась штаб-квартира одной из лучших в Японии школ икебаны.
Я опаздывала. Сама виновата. Не надо было расслабляться за утренним кофе, поливать абсолютно все свои цветы, томиться и слоняться по квартире, за это пришлось расплачиваться напряженным джоггингом от станции до школы... Впрочем, я, кажется, знала, в чем тут дело. Это все моя тетя Норие с ее рассуждениями о работе антиквара-фрилансера, в которой она ничего не понимает. Ее послушать, так антикварный дилер целыми днями ничего не делает, кроме того что слоняется по улицам и разглядывает витрины.
Мое тогдашнее опоздание в Каяма — это, если угодно, подсознательная попытка ответа тете Норие, мое пассивно-агрессивное «нет».
Я ведь японка только наполовину. И моя вторая половина — американская — не слишком-то удовлетворяла японских родственников в Йокохаме, городе моего отца.
