Первая мысль Люция была о бегстве. Скрыться, спрятаться в темноте от этих обвиняющих, испытующих глаз, как от наказания, заслуженного, но ужасного. Но было поздно. Он едва успел отпрянуть от глазка и отступить на два шага назад (отходить дальше он побоялся, ибо совсем не видел зияющей где-то близко пропасти). Неведомые воины приблизились к воротам и остановились. Послышались слова команды. То был глухой и рокочущий, как темные столетия, язык. Затем кто-то стал подниматься по ступеням. Шаги затихли где-то на уровне того самого окна, из которого зажигали факелы. Звякнули ключи, щелкнул замок. Десятник замер в оцепенелом напряжении. Железная створка отворилась. Свет факела упал на площадку перед вратами, выхватив из темноты жалкую фигуру усталого, напуганного человечка в легких доспехах офицера аквилонской армии.
Секунду длилось молчание. Несомненно, стражник увидел его, но сам был изумлен тем, что здесь находится живое существо, причем это существо — человек. Но тут же прозвучала властная команда. Люций понял, что ему приказывают стоять неподвижно, хотя не смог различить ни единого знакомого слова.
— Я не понимаю! — ответил он вполне искренне, хотя как стоял недвижно, так и оставался стоять, и без приказаний выполняя все, что от него требовалось.
Опять заговорил страж, зажигавший факелы. На сей раз, он обращался назад, видимо, к старшему в карауле. И без перевода было ясно: речь идет о том, открывать ли ворота, впускать ли пришельца.
— Впустите меня, о, благородные мужи! — взмолился Люций. Что ему еще оставалось делать? — Меня захватили эти желтокожие нелюди, я не пил и не ел много времени! Я такой же человек, как и вы! — В отчаянии он готов был встать на колени, но тут из-за ворот послышался ответ.
О, радость! Кажется, командир решил отпереть ворота. Опять забряцали ключи — теперь, судя по звуку, гораздо более весомые, чем в прошлый раз. Завизжал тяжелый замок, заскрипели петли, и правая створка со скрежетом распахнулась. Да, если замок окна для зажигания факелов тщательно смазывался, то механизм самих ворот явно был запущен! Но Люцию, конечно, было вовсе не до того. Он сделал один шаг вперед, и тут могучие руки стражей крепко подхватили его и втащили внутрь. Он оказался в таком же коридоре, как и перед воротами. Его усадили на стоявшее рядом подобие каменной лежанки, поросшей все тем же толстым многолетним лишайником (или растение посадили здесь намеренно?). Впервые за долгие годы стражи ворот вышли наружу. Они зачем-то внимательно осмотрели площадку между воротами и рвом, дошли до моста, но ступить на него не решились. Посветив еще во мрак и, наверное, удовлетворившись увиденным, а точнее, неувиденным, вернулись обратно и тщательно заперли ворота. Нечего и говорить, что привратные факелы, согласно обычаю, были установлены и зажжены.
