«И этот туда же! — подумал Конан.— Вот уж действительно ночь чудесных совпадений! А не взять ли ученого мужа третьим, раз уж Умберто не отыскал никого? Сейчас я проверю, где он выучился держать меч: в бою, палестре или в патио под присмотром престарелого гладиатора, которому не на что было существовать».
Аквилонец еще что-то говорил, скрестив на груди руки и стоя прямо, точно алебарду проглотил, когда благодушно внимавший речам его, развалившись на грубой скамье, устланной шкурами, царственный, не сделав, казалось, ни единого движения, метнул вдруг прямо в горло почтенному хранителю путевых карт деревянный полированный нож для резки масла — в покоях короля еще по старой памяти в целях безопасности держали только деревянные ножи.
Король, в свою очередь, не успел глазом моргнуть, как левая рука Евсевия, лежавшая спокойно на груди его поверх правой, метнулась вверх, а затем тонкие пальцы жестко сомкнулись на рукояти ножа. Ученый, не сказав ни слова, не удостоив царственного даже презрительным взглядом, вернул нож на стол и продолжил:
— Если мне позволено будет дать совет, то царственному будет удобнее остановиться по пути в родовом замке Мабиданов, Фрогхамоке...
— Остановись ненадолго и ты, почтенный,— прервал ученого Конан. — Я хотел бы услышать о тех местах, что упоминаются в легенде о тысяцком Люции. Судя по тому, как ты поймал нож, тебе приходилось бывать в похожих странах?
— Да, царственный, — важно кивнул Евсевий. — Угодно ли будет царственному услышать о моих странствиях?
— Угодно, угодно,— проворчал Конан.— Только покороче. Как там у вас... Говори лаконично,— пришло на ум Конану одно из словечек, оброненных однажды Мораддином.
— О, царственный сведущ в высоком наречии! — Евсевий впервые позволил себе иронию, хотя Конан на месте ученого позволил бы себе это намного раньше.— От прежнего владыки я не слышал ничего более учтивого, чем «мозгляк». Итак, я унаследовал немалое состояние и имел возможность посетить Немедию, Коф, Стигию, Замору, Зингару, Пограничное Королевство, земли пиктов, Киммерию,— ровным голосом продолжил Евсевий. Следом аквилонец помянул еще Нордхейм, Гиперборею, Шем, Офир и Аргос, но король обратил внимание лишь на слово «Киммерия».
— Как давно был ты в Киммерии? — спросил Конан сразу же, как Евсевий закончил перечисление.
— Пять лет назад, царственный. Царственного интересует, каково положение на севере?
— Интересует, — кивнул Конан. — И об этом ты расскажешь мне завтра. А теперь разворачивай карту и показывай.— Король вернулся к делу. Пускай Евсевий был заносчив и зануден, но лишним он не окажется.
