— И от пива бы отказался? — уже совсем мрачно проговорил Конан.
— Полагаю, да, — растерянно кивнул сотник.
— А от воды? — серьезно спросил король, и только сейчас Умберто заметил полуулыбку, едва намеченную слегка приподнятыми углами рта киммерийца.
— Да, мой король, — уверенно ответил Умберто, справившийся с недоумением.— Если будет необходимо, этот человек продержится без воды столько, сколько держится верблюжья колючка, если не больше.
— Неплохо, — одобрил король.— Также неплохо, если это окажется хоть на четверть правдой. То, что он не пьет, это единственный его недостаток вдобавок к тому, что он кхитаец?
Умберто в ответ принял вид горделивый и достойный, и смуглое лицо его стало серьезным и даже побледнело.
— Король Конан, жизнь моя в твоих в руках, ибо ты сделал для меня столько, что любая кара не покажется мне слишком суровой или несправедливой.
— Да перестань же ты! — рявкнул Конан. — Вертишь вокруг да около, как жирный туранский евнух. Выкладывай, что с этим кхитайцем, и учти: я возьму с собой хоть бараханского пирата или стигийца, если сочту их достаточно надежными. Говори,— добавил король мягче.
— Ваше Величество, тогда, хоть это и непозволительно, я прошу не торопиться его казнить, если сообщенное мною заставит тебя сделать такой шаг.
— Я тебя не узнаю! — расхохотался Конан.— Скольких ты продырявил на дуэли и даже не вздохнул по усопшим, а тут хлопочешь за никому неизвестного кхитайца! Сколько женщин ты обманул и не вспомнил о них при всей твоей манерности! А здесь, смешно сказать, кхитаец! Мне даже, в конце концов, интересно, кто он такой! Говори, я обещаю тебе не трогать его хотя бы до возвращения с севера: за это время, если он действительно сообразителен; успеет смыться даже в свой Кхитай, если сильно захочет.
— Благодарю тебя, о, король. — Умберто встал и церемонно поклонился, затем сел и приступил, наконец, к рассказу. — Ваше Величество, вероятно, неоднократно видели сего кхитайца. Его зовут Тэн И, он служит на кухне помощником главного повара по восточным блюдам. Но секрет не в этом. Тэн И — великолепный повар, что и послужило поводом для моего с ним знакомства, но на самом деле он шпион царя Западного Кхитая, Шу из Кусана.
— Шпион Кхитая при аквилонском дворе?! — не поверил своим ушам Конан.— Я всегда знал, что Шу весьма предусмотрителен, но чтобы его планы зашли столь далеко... Разобрался бы поначалу с Гирканией!
— Для этого здесь и находится Тэн И,— подхватил Умберто.— Помыслы Шу касаются Тарантии только тогда, когда речь идет о Гиркании или Туране. Аквилония — могучее королевство, и Восток обязан считаться с ним, а значит, Шу интересует, как ведется аквилонская политика в Гиркании и особенно в Туране. И тем более теперь, когда на троне в Тарантии человек, известный и Ездигерду, и уши-кагану.
