– Однако быстро вы рисуете! – сказал следователь с восхищением.
– Я, Олег Иванович, первую грамоту на конкурсе получил, когда вас, наверное, еще на свете не было. Вам ведь нет тридцати шести?
– Тридцать четыре, – ответил Фролов.
– Ну, а мне тогда было двенадцать… А сейчас мы наливаем электролит, – Павел налил из бутылки в кювету, – и погружаем туда нашего котика, чтобы бумага пропиталась.
Он положил в кювету вырезанный силуэт кота, недолго подождал.
– А теперь достаем картинку и кладем ее на жесть, сейчас уже фольгой вверх.
Павел старательно расправил силуэт кота на листе жести, взял с батареи тряпку и аккуратно убрал излишки электролита. Потом опять открыл шкаф и достал оттуда тестер с проводами.
– Теперь я один провод присоединяю "крокодильчиком" к жести, а вторым буду искать на изображении точку с минимальным сопротивлением.
Он подключил тестер к листу жести и начал водить щупом по силуэту, поглядывая на стрелку. Следователю с оперативником сначала было интересно, а потом надоело, и они заскучали. Павел что-то бормотал, отмечал на изображении фломастером какие-то точки, снова водил щупом по фольге и снова ставил точки. Потом поднял голову и сказал:
– Нет, не получается. Во-первых, я нашел уже шесть точек, и должны быть еще три.
– Почему? – хором спросили следователь и оперативник.
– Потому что у кошки девять жизней. А во-вторых, минимумы слабо выражены; ну, оно и неудивительно. Нет у меня ненависти к этому животному.
Следователь, забыв о том, что с сумасшедшими не спорят, возразил:
– Павел Степанович, ну при чем здесь ненависть?! Вы же говорили, что связь между объектом и изображением имеет материальную природу!
– А ненависть тоже бывает материальной, даже очень. Но дело не в этом, Олег Иванович. В рисунке всегда отражается отношение художника к предмету. Вот, посмотрите.
Павел сходил в комнату и принес оттуда два рисунка.
– Что вы скажете об этом?
Следователь посмотрел, отложил один из рисунков в сторону:
– Этого человека я не знаю. Судя по всему, дружеский шарж. А это кто? – он взял второй рисунок. – Кучумов?! Но это уже не шарж! Это даже хуже карикатуры!
– Шарж на нашего редактора. Видите, от того, как я нарисую, будет зависеть в том числе и форма силуэта. И черты лица, вот эти линии, – Павел ткнул пальцем в портрет Кучумова, – они тоже влияют на распределение токов.
– А почему рисунок на обычной бумаге, а не на фольгированной? – спросил Фролов.
– Я сначала рисовал сразу на чайной, но слишком много бумаги уходило на наброски. Тогда я стал рисовать на обычной, а на фольгированную копирую на ксероксе в редакции. Вот, смотрите, – Павел достал из папки портрет Гормило и копию с него, сделанную на чайной бумаге. – Кстати, на нем должно лучше получиться.
