- А почему ты сегодня здесь? – спросила она.
- Сегодня у меня была инспекторша по надзору за несовершеннолетними, - засмеялась Шели, - какая-то фифа с дипломом, которая уверена, что она величайшее творение Бога со времён тостера. Но, по крайней мере, раз в месяц у меня есть выходной, чтобы выслушивать "но скажи мне, Шели, почему ты отказываешься помочь нам помочь тебе?"
- Почему инспекторша? Что ты сделала?
- Что я сделала? Чего я не сделала? – Она, поколебавшись, засмеялась. – У-ух, как видно, что ты новенькая... Здесь таких вопросов не задают. Здесь ты ждёшь, что тебе сами скажут. Не говорят – не спрашивают. В любом случае – ты спросила, я отвечаю: я никого не убила, кроме нескольких пачек "Мальборо", которые я перевела в свою законную собственность, не заплатив. Ты упала с кровати?
- Нет. Ты украла сигареты?
- Кошелёк у меня спёрли в первый же день, как ушла из дому. Уже на автобусной станции в Холоне. Я осталась без ничего, а для меня больше чем еда и питьё –сигареты, без них я тут же умираю с голодухи. Откуда мне знать, что у них там камеры, и сыщики, и все дела?
Динка залаяла. Упала тень. Песах стоял в дверях, заполняя собой весь проём. Тамар содрогнулась, подумав, что он слушает их уже несколько минут. Он склонил голову, чтобы пройти под притолокой. Его глаза враждебно рассматривали двух девушек, сидящих на своих кроватях друг против друга, обняв руками колени.
- Клуб мне тут устроили? – проворчал он.
- А что, нельзя? – возмутилась Шели.
Он понюхал воздух:
- Ты, придержи свой язык. И, смотри, не сожги матрац.
- Что такое? Клопы тебе тоже для чего-то нужны? Стой! Может, сделаешь блошиный цирк, как Чарли Чаплин? – и она замечательно изобразила блоху, прыгающую с руки на руку.
- Ты... – Песах прислонился к стене и потёрся об неё спиной почти незаметным движением, которое почему-то заставило живот Тамар сжаться, - жизнь тебя ничему не учит, а? – он снова говорил очень медленно, будто произнося каждое слово по буквам. – Однажды, дорогая госпожа Шели, однажды ты переступишь мою линию вот так, - он показал расстояние между двумя пальцами, - и вдруг окажешься в очень неприятном для тебя положении. Очень, очень неприятном.
Сейчас она явно увидела, как это происходит: как, без какой-либо заметной перемены в нём, толстый медвежонок превращается в дикого медведя с длинными когтями. Его кожа, подумала она в смятении, как будто кожа мгновенно высыхает у него на лице.
- Так почему ты этого не делаешь уже сейчас? – задохнулась Шели и повернулась к нему затылком, что привело Тамар в восхищение.
