Но более того, мы пока обходили стороной один текст инославного иудео-христианства эбионитов, в котором оппозиция воды и огня связана с крещением Христа. Речь идет о древнейшем отрывке в Климентовых Узнаваниях — Керигме Петра. Там мы читаем: "После Аарона, который был первосвященником, готов другой, от воды; я имею в виду не Моисея, но того, кто в водах крещения был назван Сыном Божиим. Вы поняли, что я говорю об Иисусе, низведшем благодатью крещения огонь, возжигаемый первосвященниками для жертв" (1, 48).
Текст выражает эбионитскую полемику с кровавыми жертвами всесожжений. Он представляет нам другое богословское толкование того из отрывков, который мы ранее упоминали. Но ясно, что он опирается на ту же оригинальную концепцию столкновения воды и огня в крещении Христа и утверждения победы воды над разрушительной силой огня. Шёпс отметил, что это соответствует вторичной роли огня и главной роли воды в эбионизме. Он цитирует другой отрывок: "Бегите к воде, которая одна может угасить силу огненную" (Гом.11,26). Кажется, изначально эта оппозиция была общей иудео-христианской. Возможно, она представляет собой разновидность антииранской полемики, как предположил Шёпс.
Но как удачно отметил Бауэр против Цана, такое понимание необычно. Отметил сначала, что в собрании архаичных свидетельств появление огня не связано с нисхождением Христа в Иордан. Большей частью оно лишь сопровождает крещение. Так, в PraedicatioPauli, цитируемом псевдо-Киприаном, или в вариантах латинских кодексов. В Евангелии Эбионитов появление света происходит после крещения: "Когда Иисус выходил из воды, отверзлись небеса и он видел Духа Святого, нисходящего на Него и вошедшего в Него. Глас пришел с неба, говорящий: Я ныне родил Тебя. И тогда великий свет осиял место то".
Впрочем, в большинстве текстов речь идет не об огне, но о свете, как в Евангелии Эбионитов. Латинские кодиксы переводят lumenmagnumили lumeningens. То же мы читаем в Диатессароне. Все это ведет нас в совсем другом направлении. Очевидно, речь идет о свете славы, сопровождающей явление, божественной эпифании Иисуса, и которая должна быть сопоставлена не с крещением, а с гласом с неба и нисшествием Св. Духа. Сходство с Преображением очевидно. Там и там есть голос Отца, свидетельствующий сыновство Иисуса. Сияющий свет в крещении является аналогом блистания Иисуса преображенного.
Можно ли дать более точные определения? Я удивляюсь, что Бауэр, собравший множество библейских отрывков о свете, не дал более точного буквального сопоставления. Евангелие Эбионитов говорит, что "великий свет осиял все на том месте". Читаем в Лк.2,9 о Рождестве, что "слава Господа осияла их (пасстухов), и убоялись страхом великим". Тема страха не встречается в Евангелии Эбионитов, но о ней говорится в латинских кодексах, строго параллельных Евангелию от Луки. Так, в Версальском Кодексе: "Великий свет осиял (circumfulsit) воды, чтобы все присутствовавшие исполнились страха". В Лк, как и в нашем тексте, появление света связано с открытием небес: это небесный свет воссиял на земле. И он подчеркивает божественный характер совершившегося.