То, что перед нами редакция другой традиции текста Вознесения Исайи подтверждается еще тем, что тот же мотив мы встречаем у Григория Нисского, в его замечательном отрывке, где Святой Дух заменен ангелами, сопровождающими Христа: "Когда высшие небесные чины сопровождают Господа при Его нисхождении, они повелевают ангелами, окружающими землю и заботящимися о человеческой жизни, поднять ворота, говоря: поднимите врата вечные и войдет Царь славы. Но так как Тот, Кто содержит все в Себе, где бы Он ни появлялся, уподобляется тем, кто Его встречает, Он становится не только человеком с людьми, но, приходя к ангелам, Он усваивает Себе их природу. Поэтому тогда привратники вопросили тех, кто им повелел, говоря: "Кто есть сей царь славы?" (Serm. Asc.; P. G., XLVI, 693A).
В тексте очень заметны оригеновские влияния, в частности тема многократных epinoiai Логоса и Его склонность принимать вид тех, кто Его встречает. Но видно также и иудео-христианское основание: ангелы не узнают Логос, потому что Он принял вид ангелов. Привратники — это привратники из Вознесения. И употребление Пс.23,7 указывает не на влияние Физиолога, но на использование общего источника, которым, вероятно, является греческая версия Вознесения Исайи, утраченная сегодня, но о существовании которой мы узнаем из цитаты Епифания[viii].
Все тексты, которые мы цитировали до сих пор, принадлежат Великой Церкви. Но эта тема была усвоена и гностиками. Но и здесь она появляется как очень архаичная, потому что мы ее находим в учении Симона. Ириней пишет о ней: "так как ангелы плохо управляли миром, потому что каждый из них хотел преобладания, Он пришел, чтобы восстановить порядок вещей и снизшел, изменяя свой облик и уподобляясь добродетелям, силам и ангелам" (Adv. Haer., I,23,3[ix]). И у Епифания: "Я меняю облик на каждом небе, в соответствии с обликом тех, которые там находятся, чтобы не быть узнанным Моими Силами"[x]. Тертуллиан говорит, что Симон утверждал, что якобы Тот, Кто сошел с неба "чтобы освободить человека от ангельских сил, облик которых Он сам принял, чтобы их обмануть и что так же Он воспринял образ человека, оказавшись рядом с людьми" (De Anima, XXXIV, 4[xi]).
Но тут же мы видим контекст, совершенно отличный от данного направления мысли. Здесь власти — это абстрактныекосмократоры, господствующие в нижнем мире, являющиеся творениями демиурга и у которых Власть, пришедшая из Плеромы, вырвет души. Это пессимистическое учение об ангелах — чисто гностическое учение. Замечательно, что мы его нашли только в одном тексте — в тексте Игнатия Антиохийского. Но у него оно в большей степени соединено с концепцией Павла о силах. Аналогичное учение, более развитое, очень близкое к Посланию Апостолов по своей форме, но относящееся к гностическому дуализму, появляется в Pistis Sophia. Там Спаситель принимает вид ангела Гавриила, чтобы не быть узнанным архонтами (VII, 12). Таким образом, мы имеем использование темы Христа, появляющегося в облике Гавриила, которая обнаруживается в разных контекстах,[xii] и связана с библейской концепцией Логоса, являющегося в облике ангела, а не с употреблением ангельских категорий для его обозначения. В данном же случае эта тема связана с другой темой: Логос скрывает свою сущность.