– Что ж,- улыбнулась Антиоха,- вино- лучший выход для слабого духом.
– О, если бы, прелестная Антиоха, ты побеседовала со своим братом о мужском достоинстве, я убежден, это придало бы крепости его духу,- просительным голосом промолвил слуга.
Девушка помедлила, задумчиво поведя бровями, потом сказала:
– Я не уверена в этом, Дитис. Однако мне есть что сказать своему слабохарактерному братцу. Идем!
Митридат был готов встретить слугу сердитой бранью, полагая, что тот ходил слишком долго. Увидев вместе с ним свою старшую сестру, он сначала слегка растерялся, но тут же приободрился, решив, что Антиоха пришла его утешить. И даже придал своему заплаканному лицу печально-страдальческое выражение.
– Вот уж не думала, клянусь Афиной, что мой брат и в пятнадцать лет будет таким же размазней, каким был и в семь, и в десять лет,- насмешливо сказала Антиоха, с ехидцей глядя на распростертого на ложе Митридата.- Никак не думала, что из двух братьев, рожденных одной матерью и носящих одно и то же имя, старший окажется сильным духом и телом, а младший будет словно вылеплен из воска. Над чем рыдаешь, Митридат? Я пришла поплакать вместе с тобой.
Сказанное Антиохой и ее тон сильно уязвили Митридата-младшего.
– Так ты заодно с матерью, обманувшей меня,- плаксиво воскликнул он, вскочив с ложа как ужаленный.- Все сговорились вокруг! Я предан всеми! Но боги покарают вас, ибо они всегда на стороне обиженных.
– Боги помогают в первую очередь сильным и смелым,- холодно произнесла Антиоха,- а не таким неженкам, как ты. Твой брат трижды достойнее тебя и по праву занял понтийский трон.
Губы Митридата затряслись от подступивших рыданий.
– Не смей так говорить! Не смей!.. Не смей!..- с отчаянием в голосе выкрикивал он, топая ногами.
Это только рассмешило Антиоху.
– Дитис, посмотри: Геракл в гневе!
Старый слуга, желая смягчить ситуацию, предложил брату и сестре вина, налитого им в серебряные чаши.
– Во время праздника Диониса ссориться нельзя,- примирительно сказал он.
– Я не стану пить вино вместе с этой… с этой дрянью!- озлобленно вымолвил Митридат и взмахом руки выбил из рук слуги обе чаши, которые со звоном покатились по полу.
Дитис не знал, что сказать, глядя на свой хитон, залитый вином, и сокрушенно качая лысеющей головой. Антиоха весело рассмеялась.
– Ах, так!- процедил сквозь зубы Митридат, пятясь к стене, где стоял сундук.- Я отучу тебя смеяться надо мной!
Вытащив из-за сундука дротик, Митридат взял его на изготовку. Глаза юноши сверкали отчаянной решимостью.
