– Смотри, какие перстни подарила мне мама. Красивые, правда?- Антиоха протянула Митридату свою левую руку.
Митридат стал рассматривать перстни с сапфиром и гранатом, отметив про себя, насколько женстваенны и грациозны все движения Антиохи. Это было заметно в ней вив более юные годы. Недаром мать настаивала на обучении ее греческим танцам.
– Значит, ты у нашей матери любимая дочь?- спросил Митридат.
– Любимой была и остается Лаодика, хоть она сейчас в Каппадокии,- вздохнула Антиоха и, сняв перстни, убрала их в ларец из слоновой кости.
Для этого ей пришлось встать и сделать несколько шагов до низенького стола возле курильницы, источающей ароматный дымок.
– Ты не забыл Лаодику?- не оборачиваясь, спросила Антиоха.- Наша сестрица-точная копия нашей мамы, какой она была в юности. Помнишь камею с ее изображением, подаренную нашему отцу ее отцом? Я была бы счастлива, если бы обладала хотя бы половиной той красоты, какой обладает наша старшая сестра. В жизни всегда так: кому-то все, а кому-то ничего.
Антиоха снова вздохнула.
– Зато ты красиво танцуешь и у тебя такие славные маленькие пальчики,- перечислил Митридат то, что ему в первую очередь нравилось в Антиохе. Антиоха оглядела свои пальцы, вернувшись на прежнее место.
– Вот уж не думала, что мужчинам нравятся женские пальцы,- усмехнулась она и посмотрела на брата.- Обычно мужчины смотрят на нечто иное у женщин.- Антиоха похлопала себя по округлым бедрам.- Или я не права?
– Я же не смотрю на это,- слегка смутился Митридат.- Вернее, не только на это.
– Это потому, что ты мой брат,- сказала Антиоха.- Был бы ты совсем посторонний человек, кого бы ты возжелал как женщину- меня или Лаодику?
Вопрос застал Митридата врасплох, и он постарался уйти от однозначного ответа.
– Я возжелал бы вас обеих.
– Пусть так, но первой на ложе с тобой оказалась бы Лаодика, а уж потом я,- стояла на своем Антиоха.- Знаю я вашу мужскую породу!
Ее выразительные синие глаза с насмешливым превосходством взирали на Митридата из-под светлых низких бровей с еле заметным изгибом.
Митридат неожиданно для самого себя смутился под взглядом сестры после последних ее слов, словно она догадывалась о недавнем непристойном поступке своего брата и мягко уличала его в этом.
– Лаодика стала женой царя Каппадокии и вполне довольна этим,- совсем о другом заговорила Антиоха.- Когда был жив наш отец, меня тоже хотели выдать замуж за царя Софены, который хотел опереться на наше царство в своем противостоянии с парфянами. Но отец умер, а наша мать из глупой гордости отказалась породниться с царем Софены, который, по ее мнению, получил власть из рук наемника, отнявшего Софену у законного властителя. Мать обещала подыскать мне жениха в Азии или Европе, предки которого возводят свою родословную к греческим богам и героям. Но годы проходят, а она все ищет. Между тем, сама она вышла замуж в семнадцать лет…
