Уверив себя в своей ошибке, Митридат немного успокоился. Однако настроение его от этого не улучшилось. Чудовищность содеянного продолжала давить на него страшной тяжестью.
* * *
Дела у Лаодики не ладились, и заботы о государстве волновали ее меньше всего в этот день, наполненный впечатлениями с самого утра. В результате с сокровищехранителем пришлось разговаривать царскому секретарю Дионисию, благо это ему было не в первый раз. И с гаушакой Гергисом, не сумевшим переловить всех тех, кто сопровождал скитальца Митридата, разговаривали в основном Мнаситей и Багофан, который, несмотря на рану, проявлял рвение в государственных делах.
Царица, лениво выслушав объяснения Гергиса, удалилась в свои покои, сославшись на головную боль.
– Такая же боль появится в скором времени и у нас, друзья,- многозначительно заметил Мнаситей после ухода Лаодики,- покуда Митридат будет пребывать во дворце. Этот юноша далеко не так прост, как кажется. Кто знает, что кроется за его сыновней привязанностью.
– Неужели царица не распознает своего сыночка?-высказался Гергис, понизив голос.- Она ведь неглупая женщина!
– К сожалению, Лаодика очарована Митридатом, а это верный признак, что чувства в ней довлеют над разумом,- мрачно промолвил
Мнаситей.- Если Митридат не глуп, он попытается воспользоваться этим, чтобы захватить трон своего отца. Чем это может грозить всем нам, вы знаете.
– Надо помочь царице разочароваться в сыне,- сказал Багофан, более остальных беспокоясь за свое будущее: он столько времени гонялся за Митридатом.
– А может, женить Митридата на одной из твоих дочерей?- спросил вошедший в комнату Дионисий.- Такое родство привяжет беспокойного сыночка Лаодики к нам, и он порвет связи с отщепенцами, засевшими в горах, и со смутьянами в Амасии. Все равно перебить и тех и других мы не сможем при всем желании. Так хотя бы вырвем знамя из их рук!
Вельможи, все трое, с удивлением взглянули на секретаря, стоящего перед ними с навощенной дощечкой в руках. Первым отреагировал Мнаситей.
– Мудрый совет, клянусь Зевсом!- рассмеялся он и похлопал Багофана по плечу.- Такая уздечка, пожалуй, смирит старшего сына Лаодики. Как думаешь, Багофан?
Багофан с сомнением покачал головой, но ничего не ответил. Промолчал и Гергис, по своему обыкновению решив обдумать это наедине с самим собой.
Между тем тот, о ком они говорили, в это время шел дворцовыми переходами вместе с Гистаном в покои своих сестер.
