Кавасаки. Неужели все это правда?
Тоёдзи. Правда. Потому я и говорю, что вся эта ваша литература никуда не годится. А еще рассуждаете: реализм, правда жизни… (Смеется.) Ну ладно, оставим это. Давай еще по стаканчику. (Наливает Кавасаки виски.)
Кавасаки. Я не могу больше.
Тоёдзи. Да ты ничего не пьешь… А ведь сегодня мы отмечаем начало твоей новой жизни.
Кавасаки. Я много выпил. Даже голова кружится.
Харуко. Пусть не пьет, раз не хочет. Зачем, заставлять насильно?
Тоёдзи. А ты, я смотрю, неплохой парень. Вот уж не ожидал, что у тебя хватит храбрости раздувать конфликт в отцовской фирме. Я, когда услыхал об этом, прямо в восторг пришел.
Кавасаки. Ну уж…
Тоёдзи. С твоей стороны это геройский поступок!
Кавасаки. Нет, мое участие носит лишь формальный характер. Личная жизнь и общественная работа должны находиться в полной гармонии, а так, механически… все выходит не так, как нужно. (Обхватив голову руками, отходит к окну.)
Тоёдзи (смеется). Все эти теории ни к чему… Я, к примеру, любое дело довожу до конца… Вот, например, влюбился в чужую жену – а ведь у нее даже ребенок есть – и завладел. Здорово, правда?
Харуко. Что значит – завладел? Слушать противно.
Тоёдзи. То и значит, что завладел. (Смеясь, целует Харуко.)
Кавасаки. Тоё-сан, завтра я уезжаю. Раз так случилось, я ни дня больше не могу оставаться в этом доме.
Тоёдзи. Что ж, сказано – сделано… Значит, ты прямо в Токио?
Кавасаки. Да. Решено. Поселимся в рабочем квартале, со мной вместе еще несколько человек, там и будем собираться… Сэцуко не поедет, такая жизнь слишком тяжела для нее, значит, на какое-то время нам придется расстаться. Но разводиться мы пока не думаем. Пусть поживет у матери, а там видно будет… Я, собственно, и приехал сюда, чтобы решить все эти вопросы… Боюсь только, как бы не подвел характер, я быстро поддаюсь чужому влиянию. Сказали мне: «Представь, какое важное значение имеет забастовка для движения во всем районе» – и я очертя голову влез в это дело. А о том, к чему это приведет лично меня или Сэцуко, вовсе не подумал.
Тоёдзи. Хватит оправдываться.
Кавасаки. А я и не оправдываюсь. Какой теперь в этом смысл?
Тоёдзи. Напиши еще одну, более интересную повесть. У меня есть для тебя отличный материал: собственная скандальная история.
Харуко (смеется). Ну нет, это не годится.
Тоёдзи. Годится. Разве не интересно прочитать о похождениях шалопая, сыночка буржуа?
Харуко. Оставь свои: шутки. Давай лучше подумаем, что сейчас делать.
