«Я, – вспоминает А.И.Солженицын, – как раз был четвертым, втолкнут уже после полуночи» в карцер армейской контрразведки (18).
На следующий день утром арестованных построили во дворе. «Когда меня из карцера вывели строиться, – пишет Александр Исаевич, – арестантов уже стояло семеро, три с половиной пары, спинами ко мне. Шестеро из них были в истертых, все видавших русских солдатских шинелях…Седьмой же арестант был гражданский немец…Меня поставили в четвертую пару, и сержант татарин, начальник конвоя, кивнул мне взять мой опечатанный, в стороне стоящий чемодан. В этом чемодане были мои офицерские вещи и все письменное, взятое при мне – для моего осуждения» (19).
Как же в одном и том же чемодане могли одновременно оказаться офицерские подштанники и криминальные рукописи? И виданное ли дело, чтобы улики против себя транспортировал сам арестант? Тем более, что их было не так много, чтобы поместиться в полевой сумке одного из контрразведчиков.
Но главное в другом: откуда к утру 10 февраля в армейской контрразведке у А.И.Солженицына появился чемодан? Неужели комбат всякий раз отправлялся с ним на командный пункт? Но тогда почему он не был упомянут в описании ареста? А если Александр Исаевич прибыл по вызову командира без чемодана, откуда он взялся в контрразведке армии к утру следующего дня?
Как мы уже знаем, в постановлении НКГБ об аресте А.И.Солженицына говорилось: «подвергнуть обыску и аресту». Но обыскать означало не только вывернуть карманы и выпотрошить полевую сумку, но и произвести тщательный осмотр всех солженицынских вещей. Следовательно, с командного пункта смершевцы должны были направиться к месту размещения солженицынской батареи.
В «Архипелаге» этот факт не нашел отражения, зато он описан в поэме «Дороженька», из которой явствует – чемодан А.И.Солженицына передал смершевцам один из его подчиненных (20). Это вполне соответствует воспоминаниям сержанта И.И.Соломина. По его свидетельству, однажды к батарее звуковой разведки подъехала черная «эмка», из которой вышли два офицера-контрразведчика и, забрав с собой Александра Исаевича, уехали. Через некоторое время они вернулись и потребовали вещи А.И.Солженицына. Уложив их в чемодан, И.И.Соломин передал его названным офицерам (21).
Из «Архипелага» мы знаем, как во время обысков срывали обои, разбивали сосуды, взламывали полы (22). Почему же, если А.И.Солженицын действительно был арестован, офицеры – смершевцы вопреки поступившему из Москвы приказу не стали производить обыск на его батарее?
