Багровый шар звезды кровавой каплей стекал за линию горизонта, окрашивая темную океанскую гладь в пурпурные тона. Зрелище было величественным и великолепным, и в то же время присутствовало в этих вечерних красках нечто зловещее и загадочное.
Тихо шелестел ветерок, вращая лопасти ветряных энергостанций. Вдали от берега в живописном беспорядке начинали слабо светиться опалесцирующие ауры гигантских деревьев, которым Светлана придумала звучное название «раворы». В их раскидистых кронах, озаренные слабым струящимся светом, копошились замеченные еще накануне темные тени. Первый день колонии медленно угасал.
Позади за плечами восьми членов экипажа лежали двадцать семь часов изнурительной жары. Этот первый день на планете можно было приравнять к целому году, и каждый из них, втайне оглядываясь по сторонам, испытывал гордость при виде сомкнувшихся на ночь пластин солнечных батарей, высоких стен периметра и ажурного стального кружева шести сторожевых башен, на вершинах которых застыли силуэты кибернетических охранных комплексов.
Начало было положено.
Светлана стояла на решетчатой площадке первого яруса сторожевой башни, расположенной как раз на уровне основного ограждения базы. Глядя в кровавые краски заката, потемневшее небо, в котором вот-вот должны были вспыхнуть первые звезды, она испытывала противоречивые чувства. По щеке биолога медленно скатилась слеза. Она смахнула ее и облокотилась о низкие перила. Стальная арматура приятно холодила ладони. Зрение вновь затуманилось, и девушка зажмурилась, пытаясь унять ноющую в груди боль.
За ее спиной на лестнице прогрохотали шаги. На площадку, кряхтя и держась за бок, поднялся Виктор Берг.
– Ты что, Свет?!
– Ничего… – Она смахнула слезу, продолжая глядеть вдаль. – Думала про Ольгу и остальных… – призналась она. – Никак не могу смириться с мыслью, что она…
– Не надо… – Рука Виктора осторожно легла Светлане на плечо. – Откуда ты знаешь… Может быть, они сели на планету и не смогли взлететь. Ну мало ли что… – Он успокаивал Светлану, хотя сам не очень-то верил собственным словам. – Мы ведь оставили маяки с нашими координатами в точках подбора. Вот увидишь, может быть, они еще появятся…
– Интересно, сколько нас останется потом, – словно не услышав его слова, спросила она. – Потом, когда все уже будет сделано?
Воздух был теплым и нес со стороны океана незнакомые запахи.
