— Воевода дважды присылал справиться! — сказал тревожно. — Гневается, что до сих пор нет. Поскачешь?
— Пошли кого-нибудь! — велел Некрас.
— А сам?
— Я не могу отлучиться от смока, — сказал Некрас. — Али князь забыл, что числюсь сгинувшим? Меня дружинники в лицо ведают, как только объявлюсь, поймут, что смок здесь. Вдруг в стане лазутчик? Мало им Колпаков?
Малыга крякнул и отошел. Посыльный ускакал и скоро вернулся с князем. Ростилава сопровождал Светояр и Балша. Последний старался держаться в отдалении. Князь и воевода, хмуро кивнув на поклоны, обошли смока. Ростислав не удержался: потрогал пластины нагрудника, повертел в руках железную стрелу и даже похлопал змея по теплому боку.
— Побьем Великого! — сказал радостно.
— Ежели возьмемся за рать с умом, — возразил Светояр. — Надо рядиться лучше. Что скажешь? — повернулся к Некрасу.
— Не только скажу, но и покажу! — усмехнулся Некрас и вытащил из сумы лист пергамента. Поднес к пламени костра. Князь и воевода, склонившись, рассматривали рисунок, слушая пояснения сотника. Оляте смерть как хотелось взглянуть, но подойти ближе не решился — могли и мечом вытянуть. Не его дело о рати рядиться. Спасибо, что от смока не гонят.
— Откуда у тебя? — спросил Светояр, когда Некрас скатал свиток.
— Из ромеев привез.
— Купил?
— Сам сработал! — усмехнулся сотник.
— Делай, как срядились! — велел Ростислав.
Некрас поклонился.
— Вот еще, — сказал Светояр Некрасу. — С рассветом, как войско к Лысой горе пойдет, поставь смока у дороги — пусть видят!
— Зачем?
— Затем, что воев у нас менее, чем у Великого. Много новиков, кто первый раз в сече. Могут не выстоять. Увидят смока, ободрятся.
— А лазутчики?
— Разъезды вышлю. Не пустим…
Этой ночью Олята почти не спал. Сначала Некрас совещался с ватагой, чертил прутиком по земле, показывая. Малыга кивал головой и вставлял замечания. Затем повечеряли. Прилегли только под утро. Олята едва смежил глаза, как в бок толкнули: вставай! Сонный отрок умылся, но снедать не стал — кусок не лез в горло. Другие тоже не стали. Зато смок не отказался. С рассветом подвезли воз рыбы, змей жадно хватал пастью пахнущих речной сыростью щук и налимов, глотал и довольно урчал. Возчик, глядя, бледнел. Когда змей насытился, Некрас с Олятой заново затянули подпруги, проверили сбрую и снаряжение. Уселись. Ватага унеслась вперед оцеплять назначенное место. Смок разбежался с холма и взлетел. Через несколько мгновений он стоял у дороги, в нетерпении перебирая толстыми лапами. Некрас заставил змея лечь на брюхо. Вдали показалось едва видимое в утреннем тумане войско. Вои шли молча, но шум все равно был слышен: стучали копыта, звякало оружие, скрипели ремни. Вперед вырвались три всадника: Ростислав, Светояр и дружинник с княжьим стягом. Подскакав, встали справа. Кони фыркали и дичились, косясь на смока, но всадники сдерживали. Утренний туман рассеивался, и смок стал хорошо виден. Передние ряды, заметив, сбавили шаг, но сотники, получившие повеление от воеводы, прикрикнули. Поравнявшись со змеем, вои смотрели на него с изумлением и страхом. Тогда Светояр поднял руку в кольчужной перчатке и крикнул громовым голосом:
