Иногда спрашивают люди, которые сами думать не любят: «А зачем нам беречь диких животных?»
На это «зачем» можно сказать много разных «потому что». Проблема сохранения диких видов имеет немало нравственных, эстетических, экологических, генетических, экономических и других моральных, научных и хозяйственных сторон.
Прошли те годы, когда спортивная ОХОТА нуждалась в рекламе и поощрении, а охотничья литература помогала любить красоты природы. ТЕПЕРЬ это СЛИШКОМ РАСТОЧИТЕЛЬНЫЙ СПОСОБ ЛЮБВИ.
Я уверен, пройдет немного времени, и все человечество будет считать так называемую спортивную охоту позорным пережитком дикости, а убийство без надобности животного будет караться законом почти так же строго, как убийство человека. Потому что всякое убийство, и человека, и животного, наносит большой моральный урон, прежде всего тому, кто убивает, и тем, кто его окружает. И еще потому, что ЕСЛИ ТАК БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ, то убивать скоро станет некого и инженерам ПРИДЕТСЯ ИЗ НЕЙЛОНА или другого химзаменителя ДЕЛАТЬ и ЗАЙЦЕВ, и ОЛЕНЕЙ, и ГЛУХАРЕЙ и ВЫПУСКАТЬ ИХ В ЛЕСА (ТОЖЕ НЕЙЛОНОВЫЕ!).
Чтобы этого не случилось, чтобы цифры в списке мертвых видов не стали вскоре пятизначными, чтобы непоправимое оскудение лесов, степей, рек и почв не умножалось с безнадежной быстротой (ведь все в природе, живое и неживое, взаимосвязано!), пора на всех материках и островах прекратить бессмысленное «спортивное» кровопролитие или хотя бы установить над ним более строгий контроль. Трудно вести эффективную и последовательную борьбу с браконьерством, пока многие люди одержимы еще охотничьей страстью каменного века.
НУЖНО МЕНЬШЕ ОХОТНИКОВ – больше сторожей в заповедниках, меньше охотничьих обществ – больше обществ защиты животных, меньше охотничьей литературы – больше литературы биологической. И ТОГДА ПОСЛЕДНИЕ АКТЫ ТРАГЕДИИ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ, которые человечество впишет в историю жизни на планете Земля, БУДУТ С ХОРОШИМ КОНЦОМ!
Мертвые, как дронт, – мы никогда их не увидим
Все знают, что пингвины водятся в Антарктиде, но мало кому известно, что это не настоящие пингвины. «Это маншоты», – говорит Анатоль Франс, ссылаясь на ученые авторитеты. «Но если маншотов называют пингвинами, – восклицает бессмертный историк «Острова пингвинов», – то, как в таком случае будут называться настоящие пингвины?»
Увы, сейчас этот вопрос уже никого не беспокоит. Прежде чем ученые решили спор, какое имя носить антарктическим и арктическим пингвинам, последние все вымерли. Исчезли в необъятном желудке жиропромышленной коммерции.
