Над бездной | страница 56



– Потому что тебе надо ходить в школу. Но они все-таки берут тебя с собой иногда. Помнишь, как в прошлом году вы все вместе поехали в Нью-Йорк? Ведь тебе понравилось?

Пейдж кивнула.

– Да. Но я тогда очень устала и была просто счастлива вернуться домой. Неужели они никогда не устают?

– Нет. Именно это и отличает их от других людей.

– А еще что?

– Любознательность, о которой я тебе уже говорила. Детский разум Пейдж представлял себе любознательность чем-то вроде кори.

– Но когда же они поправятся?

Нонни снова потрепала ее по плечу.

– Они не больны. Некоторые считают, что они живут как в сказке.

– А они счастливы?

Нонни ответила на ее вопрос не сразу, при этом на ее губах проступила неуверенная улыбка.

– Я надеюсь.

Так Пейдж впервые получила урок реальности, причем в полном объеме. Находясь в объятиях Нонни, она долго думала о том, в чем же заключается счастье ее родителей, которые защищали ее от внешнего мира, и в конце концов, так и не придумав, как смягчить удар суровой действительности, она расплакалась.

– Что с тобой, пышечка? – участливо спросила Нонни.

– Но я так старалась. Я ничего не пролила, не кусала ногти, я даже отдала им самые большие и лучшие куски праздничного пирога, а себе взяла совсем маленький. Я думала, что я сегодня такая хорошая.

– Но ты и в самом деле была хорошей, поверь мне. Ты всегда хорошая, пышечка. Ты самая хорошая маленькая девочка во всем Иллинойсе, во всех Соединенных Штатах, в целом мире. Но твои родители не остаются дома не потому, что ты хорошая или плохая. У них есть деньги и ненасытная любознательность, а также неиссякаемая энергия, которая их постоянно подхлестывает.

– Ну а как же я? – разрыдалась Пейдж, и тогда Нонни усадила ее к себе на колени и, крепко сжав за плечи, посмотрела ей прямо в глаза.

– А ты – моя – вот как мы распорядимся тобой, – произнесла Нонни с неожиданной яростью, о которой Пейдж помнила потом всю жизнь. – Ты никогда меня не оставишь.

– Что это значит?

– Это значит, что ты отличаешься от своей мамочки. Она, например, никогда не позволяла мне обнимать ее так, как я обнимаю тебя. В ней уже тогда бурлила энергия. Она постоянно носилась всюду, совала свой нос, куда не надо, то есть любопытство из нее так и лезло. Я не хочу сказать, что ты у нас совсем не любознательная, просто у тебя все это в норме. Ты будешь более счастливой, чем твоя мать, Пейдж. Ты спокойнее и уравновешеннее своей матери и в жизни сделаешь много хорошего.