Но вернемся к «Царскому списку». После Энмеркара и Лугальбанды (о последнем говорится, что он царствовал 1200 лет) к власти пришел «божественный Думузи», с которым мы познакомимся ближе, когда перейдем к анализу религии шумеров (с именем этого правителя связан культ умирающего и воскресающего бога, принятый во многих религиях).
Когда Думузи после 100 лет царствования был низвергнут своей божественной супругой Инанной в шумерский Аид – Кур, «страну без возврата», правителем Урука стал Гильгамеш – отец которого был демоном-лиллу – верховный жрец «Куллабы», царствовавший 126 лет.
О Гильгамеше мы еще не раз будем говорить. Сейчас остановимся лишь на его необычном происхождении: его отцом был демон, стоящий высоко в иерархии этого рода сверхъестественных существ. Согласно шумерским верованиям, подобные демоны могли являться к женщинам и тайно
их оплодотворять. Матерью Гильгамеша, по-видимому, была почитавшаяся в Куллабе богиня Нинсун. Об этом говорится в некоторых источниках, в частности в надписи царя Утухенгаля.
Сын Гильгамеша царствовал уже только 30 лет. Время правления остальных шести представителей первой династии Урука тоже укладывается в нормальные временные рамки (от 6 до 36 лет). Ученые предполагают, что подобная резкая перемена объясняется тем, что события и люди этого периода, не столь отдаленного для авторов первых династических списков, были им лучше известны. Шумеры, которые не имели представления об истории, не говоря уже о доистории (в нашем понимании), тем не менее понимали различие между древнейшими полулегендарными правителями и их позднейшими преемниками.
ОШИБКИ КОПИРОВАЛЬЩИКОВ И НЕОБЫЧАЙНЫЕ ОТКРЫТИЯ УЧЕНЫХ
Здесь мы еще раз прервем изучение «Царского списка» и познакомимся с одним из наиболее ярких эпизодов в истории изучения Шумера. Долгое время все перечисленные в «Царском списке» династии считались легендарными. Исследователи не допускали и мысли о том, что хоть один из названных в «Списке» правителей – даже если годы его царствования умещались в рамки человеческой жизни – мог существовать на самом деле. Смельчаков, которые решались высказывать подобные предположения, считали чудаками или безумцами. Месанепада, разумеется, тоже причислялся к категории мифических царей. И вот во время одной из археологических экспедиций при раскопках в Телль-эль-Обейде Леонард Вулли обнаруживает храм богини-матери Нинхурсаг. Храм вызывает восхищение. Все в нем величественно и прекрасно: и широкие лестницы, ведущие на террасу, и великолепный портик, открывающий вход во внутренние помещения, и деревянные, обшитые листовой медью колонны, и стены, украшенные мозаикой, рельефами и барельефами, изображающими сцены охоты и культовые обряды. В щебне, скопившемся за тысячелетия во внутренних помещениях храма, обнаружены прекрасные произведения шумерского искусства: фигурки, статуэтки, украшения, среди которых оказалась небольшая бусинка с выгравированным на ней никому не известным именем «Аанепада». Кем был этот таинственный даритель, не забывший увековечить на бусине свое имя? Не он ли основал храм? Подобное предположение казалось заманчивым, но не было ли оно слишком смелым? Упорные поиски привели к результатам, которые потрясли даже привыкшего к сенсационным открытиям Вулли. Вскоре после находки бусины археологи раскопали табличку из известняка с надписью, заставившей ученых пересмотреть свои представления о том, что следует считать «легендарным» и что достоверным в истории Шумера.
