Обратимся к вопросу о всемирном потопе шумерскую легенду об этом событии мы расскажем позднее). Обнаруженный Леонардом Вулли трехметровый слой чистого песка без каких-либо следов человеческой деятельности, внезапно прерывающий культурные слои Ура, является бесспорным доказательством того, что около середины IV тысячелетия здесь имел место мощный катаклизм, охвативший обширную территорию – по тем представлениям, огромную, чуть ли не весь мир. В городах, расположенных дальше к северу, толщина слоя чистых речных отложений не так велика, как в Уре: около полутора метров в Уруке, около полуметра в Кише. На основании этих данных Вулли составил карту территории, захваченной потопом. Более поздние исследования показали, что многие города Месопотамии сохранили следы наводнений, происходивших в разное время: обнаруженные слои чистой земли относятся к различным периодам. Это открытие нанесло удар сторонникам идеи общемесопотамского всемирного потопа. Однако проблема великого наводнения, увековеченного месопотамской традицией, продолжает существовать. Ученые утверждают, что во время самой грандиозной из этих катастроф поселения, расположенные на более возвышенных местах, уцелели. А раз уцелели населенные пункты, уцелели и люди, которые сохранили и передали последующим поколениям память о катастрофе. Если предположить, что во время наводнения, затопившего Ур в Эль-Обейдскую эпоху, шумеров здесь еще не было, то крупные наводнения следующего периода (Джемдет-Насра) происходили уже при них. Об одних они слышали, другие пережили сами. Несомненно одно: в этой заимствованной и распространенной Ветхим Заветом шумерской легенде заключено зерно исторической правды. И в легенде о Зиусудре – шумерском Ное (Зиусудра был сыном шуруппакского царя Убартуту) – содержатся какие-то отголоски подлинных событий.
Итак, в Шуруппаке в эпоху Джемдет-Насра, т. е. в то время, когда шумеры уже могли владеть этим городом, произошло (геологически подтвержденное) сильное наводнение. Шумерам, искусным мореплавателям, не представляло особых трудностей построить корабль, чтобы покинуть залитый водой район. Почему не предположить, что из их числа выделился энергичный вождь – жрец, князь или просто бесстрашный мореход, который вместе со своими близкими пустился в плавание по бурным волнам? Многие поколения передавали из уст в уста рассказ о страшной катастрофе и об отважном мореходе. Человеческое воображение рождало все новые подробности, расцвечивало прозу фактов поэтическими деталями, дополняло необыкновенными происшествиями, а последующие поколения верили, что в те далекие, легендарные, овеянные тайной времена они непременно должны были случиться. Разумеется, для историка неопровержимым доказательством существования конкретного человека являются лишь документально подтвержденные следы его деятельности. Только при их наличии он может сказать: такой-то человек жил и действовал в такую-то эпоху. Зиусудра же, подобно другим героям шумерских мифов и царям, правившим до и после потопа, существует только в легендах, в «Царском списке». Мы можем лишь предположить, что они когда-то существовали в действительности. Рассчитывать на то, что когда-нибудь будут найдены конкретные подтверждения их существования, не приходится: ведь речь идет о времени, когда письменных документов еще не было и только человеческая память фиксировала те или иные события, тех или иных людей.
