Гипотеза Гэдда, названная им «фантазией» и сформулированная, как мы уже говорили, с большой осторожностью, звучит, однако, так же заманчиво, как многие другие предположения. Но пересказ последних занял бы здесь слишком много места и окончательно запутал бы читателя, которому и без того ясно, насколько сложна и трудноразрешима рассматриваемая нами проблема.
Оставим на время поиски родины шумеров, подождем, пока сами ученые найдут верное решение, и подведем итоги тому, что нам сейчас известно.
По всей видимости, страна, откуда пришли шумеры, находилась где-то в Азии, скорее всего в горной местности, но расположенной таким образом, что ее жители смогли овладеть искусством мореплавания. В этом мнения большинства исследователей более или менее совпадают. Свидетельством того, что шумеры пришли с гор, является их способ постройки храмов, которые возводились на искусственных насыпях или на сложенных из кирпича или глиняных блоков холмах-террасах. Едва ли подобный обычай мог возникнуть у обитателей равнин. Его вместе с верованиями должны были принести со своей прародины жители гор, воздававшие почести богам на горных вершинах. И еще одно доказательство: в шумерском языке слова «страна» и «гора» пишутся одинаково.
Мнения ученых относительно того, каким путем шумеры пришли в Месопотамию, в основном тоже совпадают. Если они, как предполагают некоторые исследователи, действительно спустились с Иранского нагорья или пришли из более отдаленных горных районов, их путь пролегал через Индию, к морю, а оттуда на запад. Может быть, до них дошли слухи о стране на берегу моря, между устьями двух рек, или они просто плыли наугад в поисках земель, где можно поселиться.
Итак, многое говорит за то, что шумеры пришли в Месопотамию морским путем. Во-первых, они прежде всего появились в устьях рек. Во-вторых, в их древнейших верованиях главную роль играл Энки – мудрый, добрый бог, чей «дом» – Абзу – находился на дне океана. И, наконец, едва поселившись в Двуречье, шумеры сразу же занялись организацией ирригационного хозяйства, мореплаванием и судоходством по рекам и каналам.
Как же все это было?
Весла с силой ударяются о воду. Море кроткое, тихое, ласковое. Вдали вырисовывается затянутая мглой линия берега. Не там ли, в этой дымке, совсем уже близко земля, которую они искали столько мучительных дней? Вода меняется – теперь она уже не такая прозрачная, но и не такая соленая. Гребцам становится труднее работать веслами: они гребут против течения. Вода несет с собой ил и делает менее соленой морскую воду. Огромные лодки с людьми и их добром тянутся длинной вереницей. Измучены гребцы, устали их жены и дети. Много дней прошло с тех пор, как они покинули гостеприимный остров, который в воображении их потомков превратится в райский остров Дильмун. Может быть, напрасно они уехали оттуда? Может быть, надо было там построить свои жилища и остаться навсегда? В лодках немало людей, которые ропщут, жалуются на злую судьбу, на трудности путешествия, на своих вождей. Но если они хотят достигнуть цели, они должны подчиняться приказам, держаться вместе и терпеливо сносить невзгоды, голод, жажду, усталость. Впрочем, кто знает, что их там ждет: каких людей, каких животных они встретят, какие трудности им предстоит преодолеть. Пресная вода живым потоком вливается в морскую гладь – это надежда. Сильнее налечь на весла? Дно лодки врезается в речной ил. Первым на берег сходит жрец. Он приносит жертву доброму богу, который привел их сюда, и во имя этого бога принимает во владение неведомую землю, чтобы усталые путешественники могли жить на ней и трудиться во славу бога и к его радости…
