Провалявшись два-три дня с новой книгой, он вдруг начинал чувствовать, что змея скуки вновь заползает в его сердце.
И тут на сцену появлялся Мохита, до тонкости изучивший своего владыку.
— Что нового, Мохита? — спрашивал раджа, небрежно бросая книгу на ковер.
Мохита «брал прах от ног владыки», в высокопарных выражениях приветствовал его и коротко докладывал о хозяйственных делах, о новых договорах, заключенных с сагибами и крестьянами, о поступлении арендной платы, о взысканиях с неисправных должников.
Но сегодня раджа рассеянно слушал его и прерывал, повторяя вопрос:
— Что у тебя нового, Мохита?
— Труппа мальчиков и девочек подготовила новые танцы.
Раджа вспомнил парижский канкан, усмехнулся:
— Старо. Впрочем, покажи.
Мохита хлопнул в ладоши, бархатный занавес на высоком своде возле двери раздвинулся, и в комнату, звеня запястьями, бубенчиками и колокольчиками, вбежали девочки, окутанные легким газом, и мальчики в пестрых костюмах. Под звуки флейт они начали танцевать. Их движения были грациозны, на испуганных лицах застыли улыбки.
— Старо, — еще раз повторил раджа и махнул рукой.
Флейты умолкли, дети перестали танцевать, сбившись в кучу, как испуганное стадо овечек.
Раджа начал рассказывать Мохите о канкане, в каких костюмах выступают женщины, какие выкидывают антраша — «понимаешь, ноги выше головы, и все оборки — фьюить!» — и он приказал сделать девочкам такие костюмы, — пышные юбки, каблуки повыше, — и обучить их канкану. Озадаченный Мохита поклонился.
— Еще что у тебя?
— Танец горбунов, хромых и слепых.
Это было ново.
— Покажи.
Дети убежали, не скрывая радости, что все обошлось благополучно: никого не приказали сечь или посадить в подземелье на хлеб и на воду, что бывало нередко.
Раздались глухие звуки барабана, и в комнату, ковыляя, падая, спотыкаясь и охая, вбежала толпа людей необычайного вида, в нелепых костюмах из цветных лоскутов. Мохита не терял времени в отсутствие своего владыки. Где он только раскопал этих уродов? Горбуны с большими головами и ртами, как у жаб, наскакивали на хромых, сбивали с ног своими горбами, падали, слепые сталкивались лбами и с визгом хватались за ушибленное место, гремели барабаны.
Раджа хохотал. Мохита сиял.
— Позови раджину Шьяму! — воскликнул раджа.
Раджина явилась в модном парижском платье и туфлях с необыкновенно высокими каблуками.
Взглянув на танцующих, она воскликнула:
— Прелесть! — и вдруг, сев на пол, обняв колени, неудержимо засмеялась, так раскачивая головой, что ее прическа растрепалась.
