— Какой путь вы себе избрали? — спросил генерал.
Гагарин смешался, и за него ответил Мартьянов:
— Индустриальный техникум кончает, будет литейщиком.
— Хорошее дело, — в голосе генерала прозвучало разочарование. — Хорошее, ничего не скажешь. А только он прирожденный летчик. Мог бы стать классным пилотом.
— Я хочу летать, товарищ генерал! — вдруг звонко сказал Гагарин. — Я ничего другого не хочу!..
— Вон как? — Генерал внимательно посмотрел в открытое лицо юноши, словно хотел запомнить его на будущее. — Как вас зовут?
— Юра, — по-детски ответил курсант и тут же поправился: — Юрий Алексеевич.
— Фамилия?
— Гагарин.
— Хорошая фамилия, княжеская, — усмехнулся генерал.
— Не, мы колхозные, — как во сне произнес Гагарин, и ему показалось, что кто-то иной, далекий, произнес эти слова.
И словно усиливая его странное чувство, генерал поднес пальцы к седым вискам, как делают люди, пытаясь вспомнить забытую мелодию.
— Боже мой! Ведь так уже было… Я слышал, слышал эти слова!..
Гагарин смотрел на генерала и сам неудержимо проваливался в глубь лет. Перед ним было родное Клушино начала войны, деревенская улица, вдруг накрытая адским грохотом, заставившим кинуться врассыпную кур, уток, гусей, поросят, а дворовых псов с воем забиться в конуры. Над крышами изб, едва не посшибав радиоантенны, пронеслись два краснозвездных самолета, и за одним из них тянулся хвост густого черного дыма. Внезапно возникнув, они так же внезапно скрылись, только грохот их еще колебал воздух. Казалось, самолеты сели на картофельное поле за деревней. Все, кто был на улице, кинулись туда.
С околицы слабо всхолмленная окрестность просматривалась далеко, она не имела края и как-то неприметно становилась небом. Самолетов как не бывало. В разных местах простора подымались дымы, но то были костры пастухов, угоняющих на восток смоленские стада, костры беженцев или же то догорали строения, подожженные немецкими зажигалками.
— Улетели, видать…
— К базе своей потянули…
Любопытные повернули назад. Юра остался. Он жадно оглядывал местность, вдруг сорвался и побежал через поле к можжевеловой поросли, за которой в низине лежало болото.
Там они и оказались. Один самолет, целехонький, стоял на твердой земле, другой исходил последним дымком в темной жиже торфяного болота. Видно, его и погасило болотной влагой. Юра подошел совсем близко, но пилоты не замечали его. Старший из них бинтовал своему молодому белобрысому товарищу раненую руку. Тому было очень больно, и, чтобы скрыть это, он на все лады материл гитлеровцев, подбивших его самолет.
