Сам Кроткий Господь, пострадавший на кресте, представляется палачом и катом. "Убо како вас не мучити? - удивляется автор "Пращицы", обращаясь к гонимым и убиваемым русским благочестивым людям, - како в заточение не посылати? Како глав не отсекати?"
[98] Это же самое богоугодное и спасительное дело. Казни, пытки, огнесожжения и всякого рода убийства действительно были провозглашены догматом веры. В другой книге, изданной Синодом, "на утверждение в догматех православные церкви", составленной Стефаном, митрополитом Рязанским, - "Камень веры", целый отдел ее так и озаглавлен: "Догмат о наказании еретиков". Здесь с убийственной решительностью и ошеломляющим бесстыдством утверждается, что "искус научает, что иного на еретиков врачевания несть, паче смерти". И не просто убиваются они, "обаче лютыми смертьми убиваются, того ради, яко да прочия уразумеют тяготу греха и не дерзают творити неподобная. Сия же вся прилична суть еретиком: убо тех убивати достойно есть и праведно."
[99] Вот какое врачевание возведено в догмат веры: палачи стали врачами, а пастыри - палачами.
Пылающие срубы и костры с десятками тысяч невинных жертв, плахи с топорами, с отрезанными головами, с потоками крови; виселицы, колесования, четвертования, выматывание жил - все это догматизировано, богословски обосновано, закреплено и благословлено новой церковью. Ужасные тайные канцелярии петровского и аннинского времени, пыточные застенки, забрызганные кровью страдальцев и исповедников старой веры - это благословенные "алтари"; палачи, истязатели, мучители, убийцы - это своего рода "священнослужители". Все это безумие предрек Сам Спаситель: "Наступит время, - говорил Он своим ученикам, - когда всякий убивающий вас будет думать, что он тем служит Богу" (Иоанна, 16:2). На самом же деле он служит диаволу, "человекоубийце от начала" (Там же, 8:44).
8. Такое догматическое верование о Христе как о палаче и о благодати Божией как о новозаветном средстве беспощадно мучить и убивать людей привело вполне естественно к превращению и таинств церковных в орудия полицейского сыска, пыток, казни и душеосквернения.
В апреле 1722 г. последовало уже Высочайшее повеление, которым требовалось, чтобы священники доносили гражданскому начальству об открытых им на исповеди "преднамеренных злодействах", к каковым относилось все то, что могло вредить верной службе и пользе государственной и церковной.
