— Что мы должны делать? — Фредерика неожиданно обнаружила, что слишком увлеклась своими мыслями, и задала вопрос с искренним беспокойством.
— Еду подают в столовой. Возьмём, что захотим, и есть будем, где понравится. Официантки приносят кофе. Платят авансом — тоже в столовой.
Фредерика вслед за Филиппинои прошла в столовую и ахнула, увидев столы, заставленные едой. — Чудовищно, верно? — спросила Филиппина, и Фредерика подумала, не высказала ли она снова свои мысли вслух.
— «Чудовищно» — не вполне подходящее слово, — сразу ответила она. Продолжая идти за Филиппиной, она положила себе на тарелку омара, холодную индюшку, ветчину, салат и булочки. И тут с отчаянием заметила, что Филиппина взяла только маленький кусочек индюшки и ложку салата.
— О, Боже! Кажется, я пожадничала, — пробормотала Фредерика, покраснев.
— Ерунда. У вас ведь не было такого воскресного обеда, как у нас на Ферме. Что бы ни произошло: сражение, убийство, неожиданная смерть, — обед состоится обязательно... О, Mon Dieu, что я сказала!..
Фредерика положила руку ей на плечо и почувствовала, что Филиппина дрожит.
— Должно быть, ужасно было сегодня, — просто сказала она.
Филиппина бросила на неё благодарный взгляд, и тут, когда они подошли к ширме в другом конце столовой, откуда ни возьмись появилась Марджи.
— Чёрт возьми! — выпалила она Фредерике. И снова: — Чёрт возьми! Можно мне посидеть с вами? Пожалуйста, расскажите мне всё! — чрезвычайно возбуждённая девушка как будто позабыла своё прежнее враждебное отношение.
Фредерика была совершенно не готова к такому прямому нападению. К её ужасу, и остальные горожане, с которыми она встречалась только на ярмарке или в магазине, окружили её и стали задавать вопросы. Фредерика отчаянно оглядывалась в поисках защитника, но не было видно ни Питера Мохана, ни Тэйна Кэри; а Филиппину вытолкнули за пределы круга, образовавшегося вокруг Фредерики.
— Ничего особенного я рассказать не могу, — в отчаянии заявила Фредерика. — Всё произошло так неожиданно и ужасно. Нельзя ли... О, пожалуйста, нельзя ли на сегодня забыть об этом? — как они могут так себя вести?
Но Марджи настаивала, и ещё несколько человек поддерживали её настойчивыми вопросами.
Фредерике стало вдруг так плохо, груда еды на тарелке вызывала одну тошноту. И в этот момент рядом с ней появилось приятное лицо доктора Скотта.
— Марджи, ты меня удивляешь, — мягко сказал он, в голосе его звучала скорее ласка, чем укор. — А если бы ты вернулась домой с ярмарки и нашла в своём гамаке мертвеца? Понравилось бы тебе ужинать и говорить об этом?
