– О, черт! – из последних сил крикнула Рипли. – Сколько у нас времени?
Дилон быстрым взглядом окинул медленно ползущую вниз створку.
– Минут пять, не больше! – сказал он торопливо.
Еще готовя ловушку, они обратили внимание на одну закономерность: система гидравлики работала неравномерно, медленно наращивая скорость.
Несколько минут требовалось бустеру, чтобы сдвинуть створку двухметровой толщины на четверть необходимого расстояния, зато потом процесс нарастал лавинообразно. И дверь обрушивалась со скоростью, неразличимой для человеческого глаза.
Значит выключать рубильник больше нельзя: Чужой уже встревожен, его не удастся заставить подождать в металлоприемнике эти минуты, даже если Рипли встанет на проходе. Нужно загнать его туда непосредственно перед падением плиты!
Процесс, вопреки их планам, стал необратимым – так бывает, когда выдернута чека гранаты. Уже нет времени перебирать возможные варианты – даже в том их ограниченном наборе, который существовал раньше.
Рипли поняла, что сейчас ее должен скрутить долгий и лютый приступ кашля, – так бывало всегда, когда зародыш шевелился в ее плевральной полости, задевая легкие.
На сей раз она перенесла его не просто на ногах – на бегу! Он просто выпал из ее сознания, как выпадает из сознания идущего в атаку солдата боль в отсеченной осколком руке…
Звездолет опускался на почерневшую, курящуюся паром площадку. Он качнулся из стороны в сторону, но тут же замер – посадочные опоры стабилизаторов обрели сцепление.
Люки были открыты еще до того, как произошел контакт с грунтом. Высыпавшие из них десантники сразу распределили обязанности: одни кинулись к высящимся неподалеку производственным корпусам (медленно торили дорогу, по грудь увязая в снегу), другие выдвигали трап.
По трапу спускался кто-то, не похожий на десантников: немолодой, без всякой выправки, закутан до глаз в меха…
Очевидно, предполагалось, что он спустится медленно, с достоинством, а потом будет ждать, пока ему расчистят тропу. Но он так спешил, что ему было не до церемоний.
Бегом перепрыгивая через ступени, он пронесся по трапу, обежал застрявших в снегу солдат и, вспарывая белоснежную целину, с черепашьей скоростью заторопился ко входу.
Все смешалось. Теперь – впервые за все время – Чужой не только по сути, но и по форме оказался в роли преследуемого. Он несся, спешно меняя уровни, а следом за ним бежали люди.
Погоня эта была бы бесплодной, так как изначальные скоростные качества беглеца и преследователей были несопоставимы. Однако тут сказались преимущества обдуманной организации любого дела.
