– Так ты все-таки решила до возвращения держать нас на карантине?
– Я офицер безопасности и должна это сделать.
Даллас всматривался в черный глазок камеры. Эмоции и противоречия разрывали его. С одной стороны, рядом рыдала Ламберт и лежало неподвижное тело Кейна, а с другой – высились бастионы инструкций и капитанских обязанностей.
Пара плат аккуратно легла в ячейку. Бретт держал щупы тестера на клеммах:
– Проверь питание.
– Даю, – Паркер соединил разъем.
– Норма. – Бретт закрыл крышку панели и стал завинчивать болты. – Ну все, еще минут десять – и мы сможем покинуть это проклятое место.
– Скорей бы, – сказал Паркер и отправил в рот жевательную резинку. – Лучше быстрей рвать отсюда когти. Я нутром чую дерьмо. А мое нутро меня ни разу не подводило. Лучше уж отбросить копыта на орбите, чем в этой гребаной дыре. В космосе я чувствую себя куда увереннее, чем на твердой почве, если, конечно, это не Земля.
– До нее еще ползти и ползти.
– Доползем. Ребята вернутся и…
– Дай Бог… – Бретт произносил эти слова, а сам думал о другом. Странное чувство тревоги сидело внутри него: оно то затихало, будучи пересилено явью сознания, то рвалось наружу, больно давя на диафрагму, словно он получил прямой удар в солнечное сплетение.
– Черт! Черт! – лицо чертыхавшегося дергалось.
Эш перебирал комбинации выхода на дисплей Рипли, но «мама» лишь постоянно отвечала: «Видеовход заблокирован. Графический вход свободен». Он слышал все переговоры, но вмешаться не мог, и это его просто бесило.
«Чертова девчонка, она все погубит! Это уникальный шанс. Такой шанс! Лезет со своими идиотскими инструкциями. Ей бы сейчас рыдать над умирающим, – так нет же, читает выдержки из правил и обязанностей первопроходцев. Черт!..»
Он вновь набрал на клавиатуре код доступа, «мамочка» зачирикала, и по экрану заструились строчки:
«Доступ разрешен:
1. Станционное оборудование; 2. Энергосистема; 3. Навигационная система; 4. Система шлюзования:
а) внешняя; б) внутренняя»…
– Есть! – взревел Эш. – У тебя нет шансов, крошка!
По тонким бледно-розовым губам пробежала судорога улыбки:
– Они – мои, Рипли, и только мои!
Трель компьютера превратилась в равномерное кудахтанье.
– Четвертый пункт – на матрицу! – гаркнул Эш.
– Даллас, Ламберт! Я отвечаю не только за ваши жизни, – есть еще Паркер, Бретт…
Замки чавкнули, и створки люка разошлись в стороны. Дисплей выплюнул: «Шлюзование завершено». Рипли лихорадочно забарабанила по клавишам, включая видеосвязь с «Ностромо». Волна гнева захлестнула ее, и голос Далласа звучал как во сне:
