– Вон из моего дома сейчас же!
Паулинья, в страхе, повалилась в кресло, закрывая живот руками. Дженифер, с красным – но без единой слезы – лицом, встала между ней и матерью, глядя на мать в упор, сжав зубы.
– Оставь ее в покое.
– Прекрати говорить со мной таким тоном!
Дженифер видела, что мать задыхается от гнева. Она повернулась к ней спиной и стала подниматься по лестнице.
– Паулинья, жди меня снаружи.
Мать подошла к лестнице, но наверх идти не стала.
– Дженифер, что ты делаешь?
Дженифер открыла шкаф, достала две блузки, джинсы, двое трусиков, положила все это в сумку и бегом спустилась вниз. Мать стояла у лестницы, шатаясь и потирая себе шею.
– Дженифер, куда ты идешь?
Похоже, она была в отчаянии и уже раскаивалась, но дотронуться до Дженифер не смела. Та прошла мимо матери, не поглядев в ее сторону. Паулинья ждала во дворе.
– Дженифер, если ты уйдешь, то больше не возвращайся!
Эти слова были для Дженифер как кинжал в спину. Стараясь скрыть боль, она взяла Паулинью за руку. Девушки вышли на улицу.
ГЛАВА 27
Продолжение истории Стефании и отца Паулиньи
Стефания достала из бара бутылку виски и теперь обе девушки пили его, перемигиваясь. Стефания продолжала рассказывать о том, что случилось у нее с отцом Паулиньи. Дженифер замечала, что иногда она дотрагивалась языком до разбитой губы, и тогда подмигивание становилось чуть дольше.
– Дженифер, я все так же лежала и смотрелась в зеркало, когда он вышел из ванной, в одних трусах!
На лице отца Паулиньи была широкая улыбка. Он сделал несколько танцевальных па.
– Ну как, тебе лучше? Если мы не добрались до моря, то надо хотя бы поплескаться в бассейне, правда?
Появление шампанского заставило его на время отказаться от этой мысли. Стефания задержала взгляд на его плечах и ногах и отметила, в какой хорошей форме находится этот человек, по возрасту годящийся ей в отцы. Отец Паулиньи вернулся, неся поднос, на котором звенели, сталкиваясь друг с другом, ведерко с шампанским и бокалы. Стефания не вставала: она не очень понимала, как нужно поступать. До этого момента он обращался с ней как с девочкой, как со своей собственной дочерью. Однако в зеркале Стефания видела необычайно чувственную женщину, еще совсем молодую, но чувственную настолько, словно ей было на десять лет больше. Отец Паулиньи, конечно же, должен был заметить это.
– Выпьешь немного? Чтобы расслабиться.
Стефания откинулась на подушку, взяла протянутый бокал. После чего подумала: а не слишком ли быстро она приняла этот бокал, ведь отец Паулиньи может вспомнить об истории с Реем и посчитать Стефанию просто доступной девчонкой, которая отдается первому встречному. Не двигаясь, сжимая в руке бокал, она оказалась во власти нахлынувших мыслей. Да, она поступала как доступная девчонка: без малейших колебаний взяла бокал, взяла деньги на платье и согласилась отправиться в поездку с этим человеком, ни о чем не спрашивая. В глубине души она удивлялась тому, с какой легкостью захватила ее эта красивая жизнь, так непохожая на унылое повседневное существование, где постоянно приходится ждать разных неприятностей и оскорблений. Вероятно, понимая ее смущение, отец Паулиньи встал со стула.
