— Вот только никак не могу выбрать, — сказала Полина, — что лучше, дракончик или роза…
— А дракончик большой? — начал вникать в проблему Платов.
— Нет. — Полина, видимо, на глаз прикидывала размер. — С половину ладони.
— А роза?
— Такая же.
— Тогда дракончик лучше, — решил Платов.
Полина ничего не ответила. Платов знал: что бы он ни сказал, она все равно сделает по-своему. Он не сердился. Дело понятное, женская независимость.
— А я вчера пупок проколола… — задумчиво сообщила Полина.
— Для сережки?
— Ну да! Пирсинг называется.
Платов представил пупок, а точнее, пупочек своей подружки, представил сережку в этом нежном пупке, и теплота из его живота начала распространяться по всему телу.
— Лучше колечко! — посоветовал он, и ему пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло.
Полина опять ничего не ответила. Платов понял, что и на этот раз его мнение не имеет в ее глазах большого веса.
Полина и Платов были знакомы уже больше года, а Платов так толком и не знал, что у нее на уме. В смысле того, как она к нему относится. Иногда он проводил у нее ночь. Иногда она у него. Нельзя сказать, чтобы часто. Но и не от случая к случаю. Она всегда держалась так, будто ей было абсолютно безразлично, что Платов о ней думает, что будет дальше, и есть ли у Платова какие-нибудь планы на ее счет. Но в глубине души Платов чувствовал — он был Полине не так безразличен, как казалось. Просто она человек такой — независимый. Во вкусе Платова.
А может быть, просто живет девушка — и ни о чем не думает. Не ломает голову над тем, что будет завтра.
И ведь даже очень красивой ее не назовешь. Но она вся какая-то… Какая-то ненормальная… Может, например, часами лежать в ванной, перелистывая журналы, время от времени высовывая из воды то руку, то ногу и сосредоточенно их разглядывая. Короче, во вкусе Платова. И в животе от нее сразу теплеет.
Вообще-то Платов на ее счет не волновался. Не то что понимал, но чувствовал: никуда она от него не денется. В один прекрасный день он сделает ей ребенка — и все будет как надо.
Но сейчас Платов, собственно, звонил по делу.
— Помнишь, тебе в кино машина понравилась? — спросил он. — Такая спортивная, с открывающимся верхом?
— Красная? — уточнила Полина.
— Да нет. Желтая, с черными сиденьями.
— А-а… Помню. И что?
— Так. Ничего, — небрежно сказал Платов. — Может быть, куплю скоро такую…
Платов надеялся, что сообщение о машине произведет на подружку впечатление. Но этого не произошло.
— Когда? — спросила Полина.
