И куда, спрашивается, делись светлые мечты детства? И что от них осталось? Из всех приключений — популять друг в друга краской или съездить с семьей к морю, в Египет или Турцию. И разве это то счастье, о котором ты мечтал?
Ешь, пьешь, спишь… А зачем?
И что же выходит? Ты родился только для того, чтобы сожрать свои центнеры всякой еды, выпить бочки водки, родить парочку таких же проглотов и помереть?
Помните, картинка такая была в школьном учебнике, показывала, сколько всякой всячины человек съедает за свою жизнь. Там в разинутую пасть жизнерадостного крепыша въезжал целый железнодорожный состав с вагонами пшеницы, цистернами молока, платформами, на которых толпятся животные и нагружена ящиками и просто кучами разная прочая жратва. Жуткая, между прочим, картинка. Если представить, что все это без всякого смысла…
И стоило ли для этого вообще рождаться на свет?»
Размышления Бурцева прервал телефонный звонок. Да что они все, как с цепи сорвались!
— Бурцев, с кем это ты без остановки болтаешь? — прокричал в телефоне женский голос.
Бурцев узнал соседку Зину.
— А ты что хотела?
— Я по поводу пингвина. Ты мне вот что скажи, Бурцев: где пингвину самца берут?
— Самца? В каком смысле?
— В том самом! Для яиц. Пингвин, Бурцев, один яйца нести не может. У них самоопыление не предусмотрено. Курица, чтоб ты знал, цыплят без петуха не выводит!
Бурцев долго не мог понять, о чем говорит Зина. Потом понял и сразу подобрался.
— У тебя ведь самка, Бурцев?
Бурцев сквозь стекло посмотрел на пингвина. И не нашел ответа на этот вопрос.
— Конечно! — сказал Бурцев.
— Впрочем, это не важно. Их, наверняка, только специалисты различают. Ты мне, главное, скажи, где ему пару брать?
— Пару?
Бурцев понял, что в эту минуту нельзя дать осечки.
— Так это… — сказал он. — Пару берут на прокат в зоопарке. Я имею в виду самца. Тариф — бутылка. Ставишь сторожу бутылку — и самец на целую ночь твой.
Зинка почему-то хмыкнула. Но возражать не стала.
— Ладно, — сказала она. — Сам, наверное, придумал, но… сойдет… А чем его кормить? На свежей рыбе одной, наверное, разоришься?
— А вот и нет! Пингвин — крайне экономная птица. «Вискас» трескает — только хруст стоит. «Вискас — рыбное меню».
— Точно?
— Точно.
— Не отходи далеко от телефона. Я скоро перезвоню.
И Зина повесила трубку.
Бурцев посмотрел на нахохлившегося пингвина. Птица стояла у самой решетки и, склонив голову набок, разглядывала проезжающие по улице машины.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Зина звонила неспроста. Но Бурцев решил раньше времени об этом не думать.
