– Что с вами, месье Лефер? – с удивлением спросила Матильда, глядя на меня.
Я выдавил из себя улыбку.
– Ничего… Кажется, из-за непогоды у меня разыгралась головная боль.
– Тогда вам следует обратиться к доктору Виньере, – заметила Матильда.
Нечего сказать, хороший совет!
– Спасибо, – сквозь зубы ответил я, – как-нибудь обойдусь.
Депутат вместе со своим помощником только что вошли в гостиную, и граф устремился к ним. Матильда пристально поглядела на меня.
– Последнее время вы неважно выглядите, – заметила она.
– Нелегко быть зависимым, – с горечью отозвался я.
– Я знаю. – Матильда серьезно кивнула. – Но иногда приходится.
Я готов был говорить с ней вот так – доверительно и просто – хоть целую вечность, но тут появились Ланглуа и англичанин в сопровождении химика Северена. Последний, бурно жестикулируя, объяснял спутникам суть какого-то сложного химического процесса, в котором те оба, разумеется, ничего не смыслили. Однако Ланглуа вежливо слушал, а Кэмпбелл с невозмутимым лицом время от времени кивал головой и говорил: «Oh, yes». Завидев меня, Ланглуа обрадовался – не мне, конечно, а возможности прервать опостылевший разговор:
– Вот и вы, месье Лефер! Не слышали, что нам подадут на завтрак?
Я усмехнулся – едва ли не больше, чем свои цифры, наш математик любит поесть – и ответил, что понятия не имею о том, каково будет наше утреннее меню.
– Очень жаль! – вздохнул Ланглуа, и внезапно до нас донесся истошный женский крик.
Граф прервал свой разговор с депутатом, Брюс Кэмп– белл типично по-английски неодобрительно вздернул брови, а я… Что касается меня, то, кажется, на мгновение я почувствовал такой ужас, какого не испытывал, даже когда шел в первую в своей жизни гусарскую атаку.
Крик захлебнулся на самой высокой ноте, но уже через мгновение повторился вновь. Не раздумывая, мы все бросились к выходу и, толкаясь локтями, кое-как продрались в дверь.
– Ну, если это опять проделки Франсуазы, – процедил сквозь зубы граф, – я ей задам!
Однако Франсуаза оказалась ни при чем. Навстречу нам выбежала другая служанка, круглолицая Марианна, и дрожащим голосом сказала, что с госпожой Бретель что-то произошло и она боится войти к ней.
– Ведите сюда доктора, срочно! – распорядился Коломбье.
Марианна кивнула и убежала, а мы подошли к комнате мадам Эдмонды, из которой по-прежнему доносились дикие крики.
Нас было семеро здоровых мужчин, и все же мы стояли и переглядывались, не зная, что предпринять. Спасла положение, как всегда, женщина. Матильда решительно постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.
