* * *
Тишина.
Сколько тишины…
В тишине Хью поднял Санни на носилки.
В тишине носилки плыли в Больничное крыло.
В тишине профессор Грейнджер стальным голосом отдавала указания перед тем, как отправиться с Санни в госпиталь.
В тишине Роза вынимала из прически заколки, а Хью развязывал бабочку.
В тишине я кусал губы до тех пор, пока кровь не закапала на белый воротник рубашки.
* * *
— Инсендио!!!
Взбешенный голос отца и жалобный треск сгорающей в волшебном пламени гитары прорезали тишину. Я удивленно оглянулся: откуда столько шума?
Видимо, какая-то часть меня все-таки не утратила связи с окружающей реальностью и услужливо сообщила мне, что я пропустил. В реальности отец орал на меня благим матом битых два часа. Повод был знатный: кто-то особо одаренный сообщил родителю, что я сплю с Розой Уизли, дружу с Поттерами, бренчу на гитаре и вообще веду антиобщественный образ жизни. Результатом отцовского гнева стало ритуальное сожжение моей гитары (не гитара и была, дрова зачарованные) и лишение личных денег (а вот это хреново). Отличный подарок на Рождество.
— Он не сползает, — тихо сказал я, наблюдая, как в огне плавятся струны.
— Что?!
— Ты спросил, почему у меня волосы ботиночным шнурком завязаны, а не лентой. Отвечаю. Шнурок не развязывается и не сползает.
Отец издает стон, вздох, шипение, рычание и очередные сентенции о том, что я кого-то там позорю и чему-то там не соответствую. А я могу думать только о Санни, которая уже неделю лежит в реанимации Святого Мунго, и к ней не пускают даже ее родителей. От мыслей о том, что это значит, мне хочется выть.
Отец все разоряется, его голос грубо рассекает благодатную тишину, снова опутывающую меня. Не надо, не лишайте меня моей тишины! Если тишина уйдет, я умру от грохота страха за Санни и боли за себя.
Смотрю на отца, почти не задирая голову. Наверное, у меня дикие глаза. Молчи, отец, умоляю тебя, молчи! Потому что если я сейчас осознаю то, что знаю уже давно… то, что происходит с ее сердцем… то, что происходит внутри меня и вокруг… я сойду с ума, и ты будешь первым, кто попадет под раздачу. Я наговорю тебе такого, о чем самые отъявленные сыновья-плохиши даже не думают думать. Я буду швыряться проклятиями, оскорблениями и всем, что подвернется под руку. Я буду вопить громче, чем ты только что. Я не хочу так поступать, ведь я все еще уважаю тебя, отец. Поэтому молчи.
Рука сама собой нашаривает в кармане галлеон. Фальшивый. Подарок Поттеров на Рождество. «Это если тебе надо с нами срочно связаться, — глядя в сторону, пояснил тогда Ал. — Просто подумай о том, кто тебе нужен, и у него монета нагреется… У нас у всех такие, и у отца, и у Гермионы…» Понятно стало, как Ал вызвал Грейнджер в Больничное крыло, когда я спасал Санни от Забинь, как Хью узнал о возвращении Санни из больницы осенью. Такие галлеоны использовали члены АД, их Грейнджер сочинила — читал в «Новейшей истории магии».
