— Что делать, что делать… — Пробурчала Роза. — Снимать штаны и бегать. На четвереньках. По потолку.
— Конструктивно, — съязвил я. — Но проблемы не решает.
— Не идти к Санни? — Неуверенно предложил Поттер.
Мы с Розой наградили его такими взглядами, что василиск бы от зависти удавился.
— Джим, а ты чего так переживаешь? Твой отец никогда не был особо строгим…
— Блин, Роза! — Так и взвился Джеймс, но тут же сник. — Панибратством он тоже не страдает, знаешь ли. К тому же, он не только мой отец, но еще и всехний профессор. Где только у Санни голова?..
А вот этот вопрос был риторическим, и ответом на него стал наш с Розой совместный тяжкий вздох. Предстоящие субботние посиделки не обещали всегдашнего отрыва, игнорировать их — значило обидеть Санни, но присутствие профессора Поттера вряд ли поспособствует разрядке атмосферы.
На нумерологии мы уселись вместе, чтобы продолжить обсуждение предстоящей субботы. Профессор Вектор окинула нас удивленным взглядом и пробормотала: «Поттер, Уизли и Малфой. Куда катится мир…» Да, зрелище, действительно, не для слабонервных. Я ухмыльнулся, закрывшись учебником: это она еще не видела, что творится у Санни.
— Цвет изменить, брюхо оставить, — прошипела Роза из-за своего учебника.
Мы с Джеймсом воззрились на нее непонимающе.
Роза раздраженно вздохнула:
— Грог отменяем, пиво оставляем.
— Околеем же! — Недовольно прошипел в ответ Джеймс.
Мы помолчали, ожидая, пока Вектор прошествует мимо, вещая о правилах построения вероятностных кривых.
— А что, согревающие чары запретили?
Я энергично замотал головой:
— Гитары. Нельзя.
— Значит, теплые вещи у всех валлийская моль пожрала?
Вектор, привлеченная нашими шепотками, как бы невзначай остановилась за моей спиной.
«Под теплыми вещами мне твою грудь не видно!» — Написал я на полях конспекта и подвинул тетрадку Розе.
Роза показала мне средний палец.
— Высокие отношения! — Хихикнул Джеймс, чем лишил свой факультет трех баллов за болтовню на уроке.
Вектор, видимо, тоже не досталось сегодня «согревающего».
* * *
Субботним вечером гостиная Хаффлпаффа напоминала стойбище оленеводов Крайнего Севера. Не то чтобы я точно знал, как выглядят оленеводы Крайнего Севера. Но мы, закутавшиеся в свитера, мантии, пледы, одеяла, покрывала, даже оконные шторы, и сползшиеся тесной толпой к камину, должны были очень походить на эскимосов в их меховых одеяниях.[1] Из каждого «кокона» виднелись только нос и рука, держащая бутылку пива. Вопрос, пить ли пиво или не пить вообще, был разрешен вполне предсказуемо. Исключение из правила составил Хью — он держал здоровенную кружку с кофе, и мы с Санни — из наших одеял гордо торчали гитарные грифы.
