Словом, жизнь шла своим чередом и была бы прекрасна и удивительна, если бы не одно «но».
Санни.
Она веселилась так отчаянно, так самозабвенно, что от этого веяло обреченностью. Она как будто пыталась выбрать за считанные дни всю радость, отпущенную человеку на нормальную жизнь. Очертя голову кидалась в любую авантюру, разучивала десятки новых песен…
Но чем сильнее она торопилась жить, веселиться, петь, тем лучше я понимал: Санни умирает.
Она угасала на глазах. Участились приступы, и не было недели, чтобы я или Хью не доставляли ее в Больничное крыло. Санни принимала огромное количество лекарств, от которых ее ужасно тошнило — из-за этого она почти перестала есть. Она слабела с каждым днем, тем страшнее выглядели ее жалкие попытки продемонстрировать всем, что все в порядке. По субботам Санни перестала засиживаться с нами до утра, отправляясь спать часа в два-три ночи и оставляя меня развлекать народ. Как это было на нее не похоже… Наверное, не было таких богов, которым бы я не молился за Санни. Все, что мне оставалось — это наблюдать, как она умирает, и молиться.
… Мы с Санни договорились встретиться в Восточной башне после ужина — поиграть и поболтать. Поднимаясь по лестнице, я встретил Хьюго. Он мчался вниз, не разбирая дороги, и на мой оклик лишь наградил меня совершенно не свойственным ему злобным взглядом.
Санни сидела на подоконнике и мяла пальцами сигарету.
— Что ты с ним сделала? Укусила за нос?
Не поворачиваясь, Санни покачала головой.
— Эй, сестренка…
Санни опустила голову еще ниже. Отложив сигарету, она достала из кармана мантии блистер и принялась дрожащими пальцами вышелушивать из него таблетку.
— Санни, колись. Вы поссорились? Он что, обидел тебя?
Санни снова мотнула головой:
— Нет. Это я его обидела. Так было надо.
— Не понял…
Морщась, Санни проглотила таблетку и немедленно позеленела от дурноты.
— А тебе не надо ничего понимать, Скорпи. Давай лучше поиграем, у меня настроение.
— Нет уж, сначала ты мне расскажи, что у вас стряслось, а потом поиграем.
— Ничего не стряслось… — Санни скривилась, сглотнула и потянулась к забытой сигарете. — Хью сказал, что любит меня…
— Ну, это не новость…
— Я ему отказала.
Вот это номер! Мне казалось, Санни отвечает на нежное обожание Хью полной взаимностью.
— Ты не любишь его?
— Это неважно.
— Здрасте вам через окно! Да как это может быть неважно?!
— Может, Скорпи, может. Я полное дерьмо, братишка. Когда-то я поклялась себе, что буду проживать каждый день, как последний. И совершила страшную ошибку. Я не подумала о том, что каждый день может быть последним только для меня, и привязала к себе слишком много людей. Я умру, Скорпи…
