— I've been told so many stories
And dreams my friends have made
So it's no illusions
Sail away sail away…
* * *
Как я пережил те каникулы? Сам не знаю…
В первый же день, проведенный дома, я сделал кошмарное открытие. Мир изменился. Мой дом стал холодным вместилищем дорогих безделушек, а я в нем — чужим. Мои безукоризненные чистокровные родители превратились в механических кукол, существующих по заданному сценарию: дежурный поцелуй в щеку от матери, дежурный сухой кивок отца, дежурный семейный обед, дежурная конная прогулка по дежурному маршруту…
Я потрясенно бродил по дому, отказываясь принимать происходящее. Мои любимые уголки поместья не казались больше уютными. Знакомые с детства лица, голоса, вещи… Все чужое, все ненастоящее, словно на картинке из глянцевого журнала. Все статично, выверено и безупречно красиво. Все неживое. В саду возникло ощущение, что даже розовые кусты колышутся по расписанию. Я будто оказался в мире фотографий из цикла «Жизнь простых волшебников-аристократов».
Меня ломало и корежило. Хотелось в барсучью гостиную, опрокинуть бутылку пива, потрещать с Санни, завалиться спать на ковре у камина… Хотя нет. На ковре у камина лучше не надо. Потому что утром после рождественской вечеринки у Санни я проснулся на этом самом ковре и первое, что увидел — персиковый шифон. А потом тихонько вытаскивал свою руку из-под головы Розы Уизли, еще осторожнее сдвигал ее ногу со своего бедра, и уж совсем на цыпочках ретировался к себе досыпать. Мне было очевидно, что Уизли просто замерзла и во сне подползла к ближайшему источнику тепла, которым, словно в насмешку, оказался я. Но в тот момент я был совершенно уверен, что ее братцы не окажутся столь проницательными и понимающими…
Две недели тянулись, как жвачки Умников Уизли. Я все каникулы просидел в библиотеке, мотивируя это тем, что нам задали неподъемное домашнее задание, и выходил только на ритуальные приемы пищи… По-моему, родителей это устроило.
Не выдержал, сорвался в школу на два дня раньше. Отец на мое желание уехать только вопросительно приподнял брови, но возражать не стал. В Хоге было легче. Но и там единственное, что мне оставалось — тоскливо и бесцельно слоняться из коридора в коридор да часами обсиживать подоконник в Восточной башне…
Санни не приехала. Ни вечером накануне начала занятий, ни наутро. И следующим утром ее тоже не было на завтраке. Я не находил себе места, метался по школе и окрестностям в тщетных попытках успокоиться. Ну не приехала и не приехала, мало ли какие могли случиться причины! «Вот именно! — Ехидно поддакивал мой внутренний голос. — Мало ли какие!» Я громко матерился и нарезал круги вокруг озера. Впервые пожалел, что всегда держался с сокурсниками отстраненно и холодно. Сейчас бы компания не помешала, чтобы отвлечься.
