Мир схлопнулся.
Оглушительным грохотом — тяжелое дыхание…
Головокружительным сумасшествием — неистовая синева удивленных глаз…
Тягучим развратным безумием — вздымающаяся грудь в обманчиво-легкомысленной дымке персикового шифона…
Теплым таинственным шепотом в мою ладонь — тук-тук… тук-тук… тук-тук…
Ажурная снежинка переливается на розовой щеке и не тает… не тает…
— Малфой, ты рехнулся?!
Ччччеррт!!!
Рывок за шиворот окончательно привел меня в чувство.
— Ты что делаешь, козел!!! — Разъяренный Джеймс Поттер, держащий меня за грудки, вполне мог быть грозным олицетворением Немезиды, если бы не всклокоченные волосы, изрядно потрепанная мантия и дурацкие снежинки на голове и плечах.
Я смог только глупо фыркнуть в ответ, хотя и понимал, что у Поттера есть весьма существенный повод сплясать рил на моих ребрах.
— Объявляю торжественный перекур! — Провозгласила Санни, выбираясь из «сугроба». — Кто со мной, тот герой!
Поттер с сожалением разжал пальцы. Праздник под названием «Замесить Малфоя» не состоялся.
— Надо будет тебе подарить книжку «О вреде курения», — ухмыльнулся Хьюго, помогая сестре подняться.
Санни расхохоталась:
— Ой, не надо! Там много букв! Кстати, о вреде курения…
Она на четвереньках подползла к забытой у камина гитаре.
— Sittin' in the classroom thinkin' it's a drag
Listening to the teacher rap — just ain't my bag
When two bells ring you know it's my cue
Gonna meet the boys on floor number two!
— Smokin' in the boys room!
Smokin' in the boys room!
— Дружно подхватили барсуки. Видимо, эту песню они слышали не впервые…
А после второго куплета я уже самозабвенно орал вместе со всеми:
— Teacher don't you fill me up with your rules
Everybody knows that smokin' ain't allowed in school!
Кто бы знал, что отныне эта песенка старой маггловской рок-группы станет гимном всех, нарушающих школьные правила…
* * *
Огневиски закончилось быстро. Закуска — еще быстрее. Опьянев, и вследствие этого обнаглев до невозможности, Санни курила прямо в гостиной, бросая окурки в камин.
Мы встретили утро пьяные, уставшие и счастливые. Снежным побоищем наше буйство не закончилось: были песни, танцы на столе (стриптиз в исполнении обоих Поттеров — то еще зрелище!), выпивание пива наперегонки, и снова песни, песни, танцы, песни…
С райвенкловского дивана доносился размеренный храп. Санни тихо трогала струны и вполголоса рассказывала трагическую историю любви и смерти Сида Вишеса и Нэнси Спанджен. Хью Уизли сидел за спиной Санни и мерно позвякивал ложкой, размешивая сахар в чашке кофе. Щелкали поленья в камине, а искусственный снег серебрился и пах, как настоящий. Мы сидели на полу у самой каминной решетки, прижавшись друг к другу — так теплее и телу, и душе. Не имело значения в тот момент, что фамилия Джеймса — Поттер, а моя — Малфой, что первая умница и красавица Гриффиндора Роза Уизли зябко кутается в мантию первого слизеринского подонка, что райвенкловский староста Форвик чистокровнее всех чистокровных, а центр нашей маленькой Вселенной Санни — магглорожденная и совсем слабенькая волшебница.
