Вместе с Генри Пероуном, опытным нейрохирургом, любящим мужем и отцом взрослых детей, мы проходим крошечный отрезок его жизни – один день. Субботу. Но это капля, сквозь которую различима вселенная.
Растягивать минуты и тормозить романное время в начале ХХI века умеют даже новички. Макьюэн – титулованный мэтр (в 1990 году он получил «Букера» за роман «Амстердам») и делает это играючи. Как и все остальное. Его мастерство бесспорно и почти невероятно. Ритмичный повествовательный шаг. Кульминации-развязки, отмеренные с аптекарской точностью, – только вы соберетесь заскучать, ровное течение сюжета оборвется круговертью. Продуманная до мелочей система персонажей. Великолепно сконструированный главный герой. В какой-то момент начинаешь подозревать, что нейрохирург Генри – герой автобиографический. Как Генри забирается в черепные коробки своих пациентов и деловито там копошится, так и Макьюэн бестрепетно, но осторожно погружается в души и головы своих героев. Генри любуется мозжечком – «бледным, хрупким, прекрасным», напоминающим танцовщицу под покрывалом, Макьюэн с похожим чувством разглядывает внутренний мир своего героя.
Как и в операционной, в романе наведен идеальный порядок. Во всем царит симметрия: вот мужчина – Генри, вот женщина – его жена Розалинд, юрист в газете. Мальчик – их сын, юный сочинитель блюзов Тео. Девочка – их дочь, талантливая поэтесса Дейзи. Имеется и старик – тесть Генри, поэт Джон Грамматикус, есть и старуха – мать Генри. Трое из шести занимаются творчеством, их стихия – поэзия и музыка. Но иррациональное уравновешено рациональным, потому что всем остальным ближе не столь возвышенные занятия: юриспруденция, хирургия, домашнее хозяйство.
Макьюэн сознательно выстраивает абсолютно благополучный, упорядоченный и гармоничный мир. Потомки будут вспоминать их, думает Генри, «как счастливых богов, знавших секрет долголетия, обитавших среди изобилия супермаркетов, в потоках легкодоступной информации, облаченных в теплые и легкие одежды, окруженных чудодейственными машинами».
Однако всякая идиллия обречена на разрушение. Недаром день начался с горящего самолета, который Генри случайно заметил из окна своей спальни. С самолетом все будет хорошо, но вскоре появятся новые джеки-потрошители этого аккуратно упакованного мира. Призрак убийства и насилия нависнет над семейством Пероун совсем низко и, перепугав всех до смерти, в конце концов отступит. Но необъяснимая тревога, мучающая героя с самого утра, так и останется с ним. Ночью Генри Пероуну покажется, что очень скоро Лондон будет разбомблен – скорее всего, бомбежка начнется в час пик. Он снова остро ощутит свою беззащитность, снова бросится к любимой жене. Переклички романа Макьюэна с «Американской пасторалью» Филиппа Рота кажутся очевидными, но, пожалуй, сходство объясняется не столько внутренней общностью авторов (она не так уж велика), сколько архетипичностью сюжета о разрушающемся доме.
