Павла же пока отправили в Мурманск - объяснив это отпуском, чему он был очень недоволен. Профессиональная ревность к полковнику из спецчасти, недавно прибывшему с материка, не давала ему расслабиться. Слишком уж резко полковник стал пытаться поставить себя выше Павла. Где уж там можно было подлечить расшатанные неожиданным ударом нервы? Тем более что научный руководитель всего проекта оказался запертым с той стороны, вместе с остальными людьми. А их там было без малого четыре сотни!
Но были и позитивные моменты, самое главное, что напряжение в международных отношениях из-за российской аномалии заметно спало. Убралась и большая часть агентов иностранных разведок из северных городов Мурманской и Архангельской областей, тех, кого ещё не арестовали, а просто взяли на карандаш наши контрразведчики. Даже китайцы дольше не досаждали предложениями о совместном изучении аномалии. Павел начал осознавать, что исчезновение этого прохода между мирами не столь уж и плохо. По прибытии в Мурманск он сдал офицерам федеральной службы безопасности паспорта и документы людей, оставшихся на той стороне. После этого Павлу было предложено отдохнуть какое-то время и после этого снова приступать к исполнению своих обязанностей. Пока что в Мурманске.
- Ну что же, повозиться с бумажками мы ещё успеем, - проговорил он.
А пока Павел сидел в выделенном ему кабинете в здании УФСБ по Мурманской области. Контора находилось в строгом здании советской постройки с присущими тому времени регалиями красной империи на фасаде. Павел долго не мог найти себе места, себя и только себя он винил в сложившейся ситуации, он пошёл на поводу у Москвы и не мог или не смог разъяснить опасность массового перехода людей через Объект. Но паршивые дела складывались не только у Павла, паршивой была и международная политическая ситуация.
Затихнув с требованиями на одном направлении, Китай словно взбесился на другом. По всем каналам крутили кадры, до боли напоминающие хронику конфликта далёких шестидесятых. Кадры, снятые на российско-китайской границе в Приморье. Переплывавшие Уссури на лодках, катерах и даже плотах, китайцы, как и раньше, устаивали бессмысленные, с точки зрения российских обывателей, акции. Они опять, как при Хрущёве, махали красными книжечками-цитатниками Мао и с остекленевшими глазами на безумных лицах толкали наших пограничников, пытаясь выдавить их подальше от российского берега. Но вся дикость ситуации заключалась в том, что на российской стороне происходило то же самое. Такие же китайцы с теми же цитатниками и с такими же безумными лицами собирались у застав и пытались прорваться внутрь ограждений. Усугублялось это тем, что зажатые с двух сторон пограничники не открывали даже предупредительного огня. Подобного приказа попросту не было.
