Инженер успокоил брата. Эмиль закурил и протянул сигареты Иоргу, но тот отказался:
— Ты что, забыл? Я же не курю.
— Ах да, я совсем забыл. — Гость некоторое время молча затягивался сигаретой, потом спросил:
— Ну, а ты как поживаешь? Чем занимаешься?
— Все тем же, Эмиль. Работаю по своей специальности, очень доволен. Ни в чем не нуждаюсь. Единственно, чего хочу, — чтобы у меня хватило сил и времени осуществить все свои замыслы.
— Одним словом, по-прежнему увлекаешься физикой?
— Да, и даже больше, чем раньше.
— Честное слово, можно только позавидовать тебе!
Эмиль поднялся с кресла и с безразличным видом облокотился на письменный стол, чтобы лучше рассмотреть чертежи инженера. Иоргу поспешно подошел к столу и стал собирать с него бумаги. В кабинете воцарилась неловкая тишина. Эмиль, смяв в пепельнице только что прикуренную сигарету, опустился в кресло.
— Секрет? — с наигранной наивностью спросил он. Инженер не отвечал. Гость закурил вторую сигарету. В кабинете нарастала гнетущая тишина. Чтобы выйти из неловкого положения, Эмиль спросил:
— Как поживает Мари?
— Мари? Изредка навещает нас. Не теряет надежды встретиться с тобой.
— Как? — удивленно воскликнул Эмиль. — Разве она не вышла замуж? Она имела на это полное право!
Иоргу внимательно посмотрел на брата. Он хотел что-то сказать, но раздумал. Подойдя к Эмилю, он спросил:
— А чем ты занимался там все эти годы? — На этот раз голос его звучал более сурово.
— Трудновато было. Работал не жалея сил. Потом женился во Франции и уже имею двоих детей. — В подтверждение своих слов он вынул из кармана пиджака фотографию и протянул ее брату. Инженер взял фотографию и, не посмотрев на нее, проговорил:
— Я не понимаю тебя, а как же Мари?
— Я несколько раз писал ей, но она не отвечала. Я думал, что она забыла меня и снова вышла замуж. Теперь все кончено! Но, разумеется, мои чувства… понимаешь… такое нелегко забывается…
Иоргу надел очки и с любопытством взглянул на фотографию, с которой на него весело смотрели два детских личика. Мальчик и девочка улыбались инженеру большими темными глазами. Лицо Иоргу сразу же просветлело, прежнюю суровость как рукой сняло.
— Да, — продолжал Эмиль, — ты не мог слышать ничего обо мне. Я вел скромную жизнь, много работал. Работа и семья — вот и все! Не могу сказать, чтобы я уж очень мучился. Но я страшно скучал по родине, по тебе и по всем вам. В результате не вытерпел и вот приехал. Как ты думаешь, правильно я поступил?
