Ламорик сощурился.
— К черту, Гутред, ты уже шесть раз пробовал. Мне хочется пожить хотя бы до начала турнира.
Гутред уже проверял шпоры хозяина.
Герольд со своим подручным достигли восточного угла ристалища, прямо у ног Радомора. Два грача нагло смотрели на них, как всегда нахохлившись. Радомор буквально курился в еще остававшемся около него клочке тени. Герольд вытащил очередной кол.
— А это кладбищенское дерево, — заметил Берхард. — Тис.
— Владыка Судеб, — покачал головой Дьюранд.
— Роковой тис, так его называют.
Герольд как следует стукнул по верхушке шеста палицей. Шест не поддался. От второго удара кол расщепился — в притихшем дворе треск прозвучал особенно звонко, — но вошел глубоко в землю. Кони затрясли головами.
— Дерево смерти, вбитое быстро, — продолжал отсчет Берхард. — И треснувшее.
— И о чем это говорит? — спросил Дьюранд.
— Даже думать не хочу.
— Вы просто кучка вздорных старух! — в сердцах воскликнул Ламорик. — Долго еще?
Конзар гнул свое:
— Если дойдет до пешей схватки, Радомор сильнее вас. Он боец сильный и коварный, руки у него длинные, да к тому же сукин сын не знает колебаний.
— Пойти, что ли, поставить на него? — фыркнул Ламорик.
Гутред так дернул подпругу на скакуне Ламорика, что всадник чуть не потерял равновесие.
— Ваш противник увечен, ваша светлость, — пробурчал он.
— Ах да, — протянул Ламорик, припоминая. — Что-то с шеей. И?..
Герольды пересекли длинный двор и теперь собирались вбивать шесты со стороны Ламорика.
— С запада вроде как будет дуб, — сообщил Берхард.
— Сильное, славное дерево, — обрадовался Дьюранд.
— Но конкретно этот дуб был повален бурей.
— Ветром? — спросил Дьюранд, думая, что такое предзнаменование вполне могло бы — должно было бы! — означать удачу.
— Увы, его, беднягу, молнией небесной шарахнуло.
Шест с первого же удара глубоко ушел в землю.
— У Радомора владения на западе, правда? — сказал Дьюранд.
— Ну да, — согласился Берхард.
— Радо полукалека еще с прошлого лета, с Хэллоудауна, и шея у него по сей день выглядит не лучше, чем в Тернгире. По всему, что я слышал, шею ему сломали парни Безумного Бороджина. Хотя она вроде как и зажила, все равно его беспокоит.
— Да что ты говоришь? Бедняжка не спит ночами от беспокойства? Переживает, какую бы тунику надеть?
— Работайте ногами, — продолжал советовать Конзар. — Пусть сукин сын покрутится. Пусть погоняется за вами. Не стойте на месте. А как только выдастся случай — лупите мечом.
— Хм-м-м. Так говоришь, у него слабое место — шея? А какие тайны ты пока придерживаешь, а, Кон?
